Православная писательница Валентина Ивановна Цветкова родилась в 1936 г. в с. Никольское Саратовской области. Позже она переехала на учебу в Самару. Педагог по образованию, она много лет непосредственно общалась с детьми. И это чувствуется в ее рассказах. Знание детской психологии позволило Валентине Ивановне написать свои рассказы таким языком, который воспринимается детьми легко, непринужденно. Поэтому ее произведения читаются с интересом не только детьми, но и взрослыми, ведь в сущности, все мы в какой-то мере большие дети.

В.И.Цветкова сотрудничала с различными православными газетами, в частности с самарским “Благовестом” и рязанским “Благовестом” С 1999 года живет в Рязани и продолжает трудиться над новыми произведениями, которые, надеемся, в скором времени выйдут в свет.

Бабуль, купи мне сегодня, пожалуйста, фломастеры, - попросил Витя утром свою бабушку.

- Куплю, - ответила она, повязывая на голову платок.

- Ну тогда, бабушка, пошли скорее!

- Подожди, Витенька, я пирожки из духовки вытащу, Агафью Семеновну по дороге угостим.

- А, это ту, что сидит всегда на одном и том же месте, и кто к ней не подойдет, всем низко кланяется, даже если я иду и ничего ей не подаю. Мы с мальчиками нарочно несколько раз мимо нее проходили, и она каждый раз вставала и кланялась. Чудная какая-то!

- А вот этого делать не следовало бы! - рассердилась бабушка. - Во-первых, она - моя первая учительница, а во-вторых, ты и сам заметил, что она не за подаяние кланяется. Ты бы вот об этом подумал.

- А чего думать-то, она просто чудная. И, говорят, у нее был двуглавый орел.

- Витя, ты недопонял и пересказываешь другим, а это грех. - Бабуль, но ведь все так говорят.

- А ты молчи. Ведь ты не видел сам, лучше послушай, что я тебе о ней расскажу. В те далекие годы, когда я была маленькая, ученикам не разрешали носить крестики. Учителя, конечно, знали, что мы их носили, но старались не замечать. Наша же молоденькая учительница Агафья Семеновна с двух девочек сняла крестики и в угол бросила. Мы так испугались, думали учительница сразу умрет. А она сказала: “Вот видите, ничего не случилось!” И продолжала вести урок. После этого случая многие потеряли страх перед святыней. Через некоторое время у Агафьи Семеновны родился ребенок. Я сама его видела: вместо одной головы, у него были две маленькие головки. С тех пор она как бы закрылась ото всех, хотя находилась среди людей, а каждому, проходящему мимо, кланялась. И Господь ее простил и даже даром наградил. У каждого проходящего она видит на голове как бы отметку, - что это за человек. А тем, кто ее близко знал, Агафья Семеновна сказала о том, чтобы мы друг друга поклонами приветствовали и Бога поклонами чтили. Чтобы несколько раз в сутки перед иконами кланялись.

- Бабуль, мне стыдно теперь мимо нее проходить.

- А ты подай ей пирожочек и тоже поклонись.

- Она же увидит, что я лгу, — замялся Витя. — Ведь фломастеры-то у меня есть, а я еще прошу.

- Ну вот и хорошо, что признался.

- Значит, в магазин теперь не нужно идти. А пирожок ей, бабуль, давай, я все-таки отнесу. Она увидит, что я уже не лгу!

Пришли Света, Наташа и Лида в библиотеку духовные книги поменять, а взрослые их спрашивают: “Вы так быстро прочитали?” Девочки засмущались, но все же попросили: “Дайте нам, пожалуйста, толстую Библию почитать”. -“Рано вам еще. Вы пока тоненькие читайте, - сказала заведующая библиотекой, - о жизни святых можем вам дать”. А сама держит акафист Святителю Николаю в руках. Лида, девочка близорукая, и все прищуривается, когда старается что-то прочесть. Вот она вслух читает из акафиста: “Радуйся, скорбящих приятное попечение...” К удивлению взрослых, Лида привела случай в подтверждение этих слов. Она рассказывала с такой верой, что глаза при этом светились небом.

Заливается слезами тетя. Бог, видя такое, прислал старичка. Идет он навстречу с прутиком, корову похлопал, она встала и пошла. Когда стал старичок уходить, на прощание сказал: “Ты, молодайка, загони коровушку во двор крайнего дома, и что там будут давать, - бери, не отказывайся”.

Она так все и сделала. Пустили ее переночевать две старушки, накормили. И коровушка без корма и питья не осталась.

Наутро в дорогу гостинчика дали. А коровка, за ночь отдохнула и быстро побежала домой...

Подружки над Лидой смеются: “Ты еще не жила на свете, а рассказываешь, как будто все видела своими глазами”. Лида улыбнулась: “Но это же правда! Так было! Молодайка та жива. Это родная бабушка моя, она нам все рассказала. И сама Николу Чудотворца не забывала, и нас приучила почитать его. Мы с ней акафист каждый четверг читаем”.

Девочки выбрали книги и ушли, а взрослые удивились глубокой вере, простоте, искренности и решили: “Пусть дети читают толстую Библию, ведь мудрость они получают не от взрослых, а по благодати Божией”.

Этот было давным-давно. Зимой, по вечерам, мы всей семьей сидели на большой русской печке. Нас, детей, было шесть человек. На улице мороз, вьюга, в трубе ветер гудит, а на печке так хорошо, тепло от кирпичей. Хочешь - лежи, хочешь - сиди. А чтобы видно было друг друга, зажигали лампу со стеклянным пузырем в виде вытянутой груши. А в углу избы, на самом видном” месте, пред иконой горела лампадка. И все так уютно, радостно, спокойно, тихо. Кто выкладывал из тыквенных семечек “царский дворец”, кто просто их очищал и ел. Этим занимались младшие, а старшие вязали кружева, перебирали шерсть, пух. Нам так хотелось потрогать пух с шерстью руками, шарики-мячики скатать, но нельзя. Они нужны для носков, варежек. А мячи старшие для нас скатали из коровушкиной шерсти, которая на дело не годится. Мячик хороший получился: и мягкий, и подпрыгивает, как резиновый. И коровке приятно, когда ее чешут. Ну так вот. Сидим мы на печке, но не молчим. Мама молитву тихонечко поет. “Царю Небесный...” С нею всегда начинают всякое дело потому, что призывается в помощь Дух Святой. А затем по очереди истории рассказывают: и страшные, и смешные, и вот такие, как эта, - про слепого мальчика.

Родился этот мальчик зрячим, но однажды сильно заболел и ослеп.

Сначала никто и не догадывался, потому что он был еще грудным и ползал по полу. А когда его мама положила возле него шерстяной клубочек, то малыш стал искать его ручонками и не нашел. Обратились к врачу, но было уже поздно. К любому горю привыкаешь, привыкли и к слепому сыночку.

У слепого мальчика кроме коровушки Зорьки были еще и другие друзья. Про всех я расскажу по порядку. Кот Дик и кошка Белоножка все время возле его ног вертелись, никуда не уходили. Если зимой слепой мальчик к Зорьке в сарай выходил, то они ждали его у порога. Только скрипнет дверью, они сразу же бегут к мальчику со всех ног. Сидеть он любил не на стуле, а на полу. Кошки же были этому рады, терлись боками, мурлыкали, садились ему на ноги. Когда у мальчика в кармане было что-нибудь съестное, он вынимал из кармана, обязательно обдувал от крошек, крестил и говорил: “Господи, благослови!” Так он делал всегда. А потом ел сам и кошкам по кусочку давал.

Если же слепой мальчик вставал ночью молиться, пока все спали, Дик и Белоножка находили его и садились рядом, повернув свои мордочки к иконам. Уходили все вместе: мальчик на печку спать (или летом на полати), а кошки под пол мышек пугать.

Весной и летом они выходили с мальчиком на улицу и шли по обе стороны от его ног. Так кошки вели мальчика по тропинке к колодцу. У колодца была трудная, но необходимая работа. Порой приходилось вытаскивать до двухсот ведер воды, потому что на огороде росло много капусты, огурцов, помидоров, лука и всего другого. Семья-то большая.

И вот слепой братец воду из колодца достает, а младшие сестренки, братики бегают наперегонки и разливают по своим грядочкам, луночкам. Весело всегда было, слепой братец подбадривал, похваливал за хорошую работу поливальщиков.

Впереди отлогая гора, но что за ней, пока не видишь. Повернется человек назад - дверей уже нет. Только следы свои, как на снегу, отчетливо увидит. Они и вкривь, и вкось, и прямо, и кругами. Иди, брат-человек, вперед гляди и молитву все время твори - тогда дойдешь до Небесного Царства”. - “Бабуль, а в царстве этом сладости есть?” - “Еще какие! Человек и не представляет, что его там ожидает”.

Внучка Машенька слюнку проглотила и ручкой кармашек пощупала - так ей захотелось конфетки. Видит: бабушка во рту что-то держит. “Бабуль, а дай мне, пожалуйста, одну конфеточку”. - “Это не конфета, хорошая моя, а горошина”. - “А зачем ты ее во рту все время держишь?” - “Я молитву творю - это значит говорю: “Господи Иисусе Христе, помилуй меня, грешную”. А горошина во рту мешает и напоминает: дела добрые твори и молитву не забывай - вместе они тебя в Царство Небесное приведут. Только не останавливайся”.

Внучка Машенька положила в рот горошину, а в руки взяла лукошко и пошла скорей сажать, чтобы за бабушкой поспевать. Ведь Царства Небесного каждый сам своим трудом должен достигать.

Бабуль, посмотри, какой полосатый жук в окно влетел и о зеркало бьется, - сказала Настя. - Я его платком отгоняла, а он не улетает.

- Это, внученька, он себе подобного увидел и увлекся, - ответила с улыбкой бабушка.

Стали Настя и ее младший братишка руками размахивать и жука к окну направлять.

- Он упрямый, как ты, Вася, - рассердилась девочка, - опять к зеркалу летит.

А бабушка жука легонько прижала и за окно выпустила. Он полетел, загудел.

Настенька с Васей рады - значит, жив. Бабуля же, глядя в окно, вздохнула:

- Пока не вразумит, не направит кто-то, слабый может погибнуть. Особенно, если обратный путь забудет.

- Бабуль, а как найти обратный путь? - спросил Вася.

- По приметам, мой хороший. За них, как за невидимую веревочку, держаться надо.

- Это как на карусели? — уточнила Настя.

- Бабуль, а Вася-то наш высоты боится, - сообщила Настя.

Бабушка улыбнулась:

- Зато любит Богу молиться и послушание у него есть. Вот за это Творец наш поднимет Васю на великую высоту. А с Господом Богом нигде не страшно.

- А девочкам можно на такую высоту? - интересуется внучка.

- Всем можно, мои сладкие. Только за веревочку держись, да от Творца-Бога не оторвись.

- Бабуль, я поняла. Буду, как Вася, молиться и всегда старших слушаться.

Бабушка их перекрестила и заплакала. Внучата перепугались:

- Бабуль, что с тобой?

- Да ничего, милые мои. Это я от радости, что вы так хорошо все поняли.

В деревне друг о друге все знают: кто, куда пошел и зачем... Если иду в левую сторону от дома, значит - в клуб, а если в правую, то в церковь.

В тот день я пошел в церковь, ведь был великий праздник Рождества Христова. Что пели и читали в храме - я не понял, но на всю жизнь запомнил, как у всех в руках горели свечи, как пели хором, всей церковью.

У меня было торжественно и радостно на душе. Вдруг я услышал, как кто-то тихо сказал: “Без людей земля сирота”. Эти мудрые слова произнесла блаженная Нюрушка, или “простенькая”, как ее звали у нас в селе. Меня поразило, как просветлело ее лицо, когда запели “Верую”. Людей трогало до слез, когда она говорила кому-то, что он “угоден Богу”. Человек говорил: “Нюрушка, я грешен”. - “Но все равно ты верный”, - успокаивала она. Это слово нравилось мне: какое-то надежное, счастливое. Для себя я сделал вывод: если верным быть, значит, лучшего и желать не нужно.

При выходе из храма я опять услышал шепот:

- Нет, нет! Я обет Богу дала.

- Возьми вот пирожок... Может, у тебя дома есть нечего...

- Что ты... Масла вон какой комок. Я ведь по средам и пятницам его никогда не ем, так что надолго хватит.

- Почему?

- Не хочу с предателем Иудой в эти дни наслаждаться.

Тут я подумал: “Вон оно что! А я этого и не знал”.

- Тетя Нюра, вот тебе конфета. Помолись обо мне.

- Спасешься ты, сынок. “Верую” с верными пел. А вот просфору соседке своей передай, она болеет. Оставайся с Богом.

Поклонилась и ушла. Вот такие Нюрушки и есть верные, они Угодники Божий, а от них и нам спасение.

Никита, сегодня мы будем цифры учиться писать, к школе готовиться нужно.

- Папа, а я их уже знаю на “пять”. И он быстро написал цифры первого десятка. Отец поставил ему оценку “три”. Никита к Барсику подошел пожаловаться. Кот своими зелеными глазами по цифрам повел, потом лапкой листок царапнул и под стол спрятался.

Папа ручкой слева направо повел и как-то торжественно произнес:

В дороге познакомились мы со старичком, благообразным таким, привлекательным: густые белые волосы на голове, окладистая, кучерявая борода и зеленоватые глаза с поволокой. Улыбка добродушно-виноватая. Он все время смотрел в окно и будто прикидывал, рассчитывал что-то в уме, а потом вдруг встрепенулся и нас позвал к окну. “Смотрите внимательно, - сказал старичок, - запомните все, что увидите на этом месте”.

Мы послушались и стали пристально рассматривать полянку из окна поезда и торопливо сообщать ему: “Вон лошадь пасется, корова пестрая, коза белая, кусты сирени, березки, одуванчики. И очень широкая полянка, а жилья человеческого не видно”.

Немного погодя старик успокоился и поведал нам историю...

- Не берите яйца из гнезда, а то вы лишите Бархоточку ее радости!

- А где же курица? - спросил я.

- Она придет скоро.

- А ты кто? - опять спросил я ее.

- Я Марьюшка. Стерегу животных.

- Кого же ты стережешь?

- Малька. Он красивее вашего коня. Я решил с ней поспорить: красивее моего коня - не может такого быть! Она предупредила:

- Малек не выйдет из чащи, если будет слышать наш разговор.

- Куда же я должен спрятаться, чтобы посмотреть на него? Хоть одним глазком. Марьюшка сказала:

- Прятаться не надо. Смотрите в оба, только молчите, а то спугнете.

Я обещал молчать. Она позвала пронзительным ласковым голоском:

- Малек!

И он тут же показался из чащи леса, с шелковистой длинной гривой, с шеей лебединой... Я замер от восторга, а потом присвистнул: “Вот это конь!” От звука Малек стремглав бросился бежать и исчез в чаще.

Стал я объяснять Марьюшке: “Нельзя такого красавца держать одного, без друзей”. Она, помолчав, ответила: |

• Мы его друзья!

А я с насмешкой: I

- Это ты-то с курицей?

А Марьюшка сказала без обиды:

- Ну почему же, еще Калинка есть.

- Это еще кто такая? - спросил я, еле сдерживая раздражение, потому что весь находился под впечатлением от чудесного коня.

А Марьюшка, не замечая моего неуместного гнева, рассказала, что у Калинки недавно родилась дочка. Она говорит, радуется, а я все смотрю на лес, не выбежит ли конь...

- Ну, - тороплю я девочку, - зови свою Калинку, посмотрим и ее.

- Нет! Мы должны сами к ней подойти.

Пришлось уступить - пошли смотреть. Увидел я пеструю корову Калинку с теленочком, который качался, стоя на четырех ногах, и они у него разъезжались в разные стороны. Подумал я: “Вот невидаль - корова! Чем тут восхищаться? Не конь же!”

А Марьюшка, словно читая мои мысли, говорит:

Старик озабоченно уточнил: “Значит, у Марьюшки еще коза белая появилась?” - и продолжал:

- Как же ты живешь, - спросил я ее тогда.

- Бог помогает. Он про нас не забывает, утешает и в обиду не дает. Землянка наша, как сарай, а на душе-то рай! Когда я молитву пою, то мне ангелы подпевают, и аромат тогда бывает, как в саду весной. Словами не скажешь. И землянку нашу кто-то освещает.

Я спросил Марьюшку:

- Часто так бывает? Она ответила:

- Всегда, когда Господь Сам пожелает. Я попросил:

Марьюшка улыбнулась и помолилась. А мне на прощанье наказала:

- Ты сам молись. Господь без тебя не спасет тебя.

Вот и все, что я о ней знаю и никогда не забываю...

Вы сами видели сейчас - коза теперь у Марьюшки”.

Дед замолчал. Мы, “полуверы”, очень удивились и поняли, что наша земля тайн полна.