После работы новые знакомцы сразу отправились, как и задумывали, в храм. Вот как
здорово. Попали к самому началу молебна преподобному, да еще и с елеосвящением.
Семен уже третий день носил с собой пузыречек для масла "от мощей", но все не
выдавалось случая его взять. То масло уже кончилось, то слишком много народа...
Сейчас-то он и возьмет масла. Сказали, что масло будут раздавать на улице с
северной стороны собора. Стараясь не отвлекаться на толчею и суету, Семен занял
очередь, прислонился правым плечом к стене, и начал "по кругу" вычитывать про
себя краткие молитовки. Монахини что-то с раздачей масла замешкались. Народу
прибавилось. Очередь сначала утолщилась до двух ниток, потом - до четырех, а
вскоре и вовсе превратилась в беспорядочную толпу. Подошло несколько групп
"организованных" паломников, которые беспокоились, что не успеют взять масло до
отъезда их автобусов.
Наконец, раздача началась. Одна монахиня
разливала ковшиком масло из бака в заварочные чайники, а две других - уже из
чайничков распределяли его по пузыречкам. Каждому по немного... Если пузырек
оказывался большим, то наливали чуть-чуть...
Толпа всколыхнулась в возбуждении. В
едином стремлении скорее получить свою порцию масла люди надавили друг на друга.
Столик у монахинь сместился под напором, те отпрянули, держа в руках сосуды с
маслом.
- Да что же это такое!
Люди! Вы же не за колбасой стоите - выкрикнула какая-то
женщина.
Толпа замерла, но никто из зажатых людей не собирался сдавать
занятых позиций. Как только новая струйка масла упала в очередную баночку -
неуправляемая масса людей как безумное животное ринулась на штурм столика,
опрокинув его окончательно.
- Мужчины! Да наведите же порядок! - раздались возгласы.
"Эх, не хватало только мне в монастыре с единоверцами бороться" -
сокрушенно думал Семен, начав пробиваться к столику. Там уже стоял Олег и еще
двое-трое возбужденных мужчин. Пробился. Сцепился с ними локтями. Но разве же
это в человеческих силах - впятером удержать пять сотен безудержно рвущихся
людей? Семен развернулся и попытался перекричать общий гул
- Православные! Кто в Бога верует! Прекратите бесчиние! Встаньте по
порядку в одну очередь.
Те, кто был ближе, похоже, устыдились такому обращению и ослабили натиск, но
задние, почувствовав слабину, навалились с новой силой, и стало еще хуже. Тонкую
цепочку мужчин разорвало. Семена закрутило в самую середину неуправляемой толпы.
"Да что же это такое?" - с отчаянием думал Семен - "Люди ли это? Людей нет уже
вокруг - просто толпа. Беснование какое-то массовое! Беснование... "Крестом и
молитвой" - и ничем иным!!!".
Неожиданно для самого себя, невероятным усилием он
освободил правую руку и, не опасаясь кого-то толкнуть или задеть локтем, широко
перекрестился и запел: "Богородице Дево, радуйся! Благодатная Марие, Господь с
тобою!". Вокруг Семена сразу же образовалось свободное место, как в сугробе
образуется проталина, если плеснуть в него кипяток. Беснование вокруг него
мгновенно утихло...
"...Благословенна ты в женах и благословен Плод чрева
твоего!!!" - продолжал Семен. И каждая нота, каждый звук открывали ему новый
смысл, значение и силу. Для Семена перестала существовать эта толпа и ее гвалт.
Он пел: "... Яко Спаса родила, еси, душ наших". Он пел. Стоял! И пел!!! Он уже
не воспринимал, что вокруг все изменилось. Только ощущал, что невероятная сила
проходит сквозь него. Благодатная энергия переливается через край, растворяет и
уничтожает окружающее безумие и агрессию. Петь! Сейчас самое главное - петь!
Краем сознания он улавливал, что несколько голосов начали его поддерживать, но
он понимал, что главный голос в этом хоре - это он. И дело не в вокальных
данных, а в чем-то ином...
Семен почувствовал, что одежда на нем промокла как от
проливного дождя, горло пересохло..., остановился, чтобы перевести дыхание.
Тут же со всех сторон раздались возгласы: "Пой, пой, брат, не останавливайся!".
Чувствовалось, что в обращении "брат" не было ничего формального, мол, так
положено в монастырях. Люди чувствовали, что пение Семена по настоящему их
сроднило, вернув им человеческий образ... Толпа прекратила свое буйство. Вокруг
опять были люди, которые спокойно и быстро разобрались по порядку и чинно
подходили к столику. Что же оставалось делать Семену? Пришлось стоять и петь
осипшим голосом, пока все не разошлись, тогда уже и он достал и протянул свой
пузыречек. Баночка была намного больше обычной порции масла. Он стоял и смотрел,
как струйка заполняет склянку... Вот уже треть - это больше, чем обычная порция,
половина... три четверти... Монахиня залила пузырек под самое горлышко и
протянула ему:
- Спаси Господи тебя, брат!
- Во Славу Божию! - хрипло и не с первого раза ответил Семен,
сглотнув пересохшим горлом.
Поклонился монахиням и пошел, пошатываясь, под их внимательными
взглядами. Что-то устал он сегодня от монастырской работы...
На главную