Религиозные корни психологии

Часть 1 | Часть 2 | Часть 3

Оглавление     

Христианская психология

Цель

Словосочетание "психология христианства" может интерпретироваться двумя способами: как "христианский подход в психологии" и как "психология христиан". Я имею в виду и то, и другое. Очевидно, что христианский подход к науке психологии во многом объясняется психологическими особенностями психологов-христиан. А сами эти особенности, в свою очередь, представляют особый интерес для христиан, занимающихся психологией.

Если далее еще сузить тему и говорить не просто о "христианстве", но о православной науке психологии, то здесь ситуация обостряется до крайнего предела тем, что с точки зрения Православия психология Христа очень сильно отличается от психологии "нормального" грешника. Западному христианину Христос представляется в общем таким же человеком, как и все мы (это представление находит очевидное отражение в их искусстве) - у церковного православного человека это вызывает вполне определенное внутреннее отторжение, так как не соответствует тому образу Христа, который хранит наша Церковь.

Потому что все мы, члены Православной церкви, имеем опыт, хотя и малый, и косвенный, но опыт живого общения со Христом; несмотря на все наше недостоинство, мы не оставлены Богом. Даже до сего дня из нашей среды Христос воздвигает угодников Своих, реально достигших уподобления Ему. Чтобы образ Самого Христа исказился в нашем понимании, дьявол должен прежде добиться, чтобы живой опыт святости ушел в прошлое, был забыт Церковью.

Психология святости неразрывно сопряжена с психологией Самого Господа, потому что святость есть уподобление Христу. Психология греха должна опираться на психологию святости как патофизиология - на нормальную физиологию: если бы на свете совсем не было здоровых людей, не возникло бы и понятия "болезнь". Грех - это, в первую очередь, психологическое явление. И, с точки зрения христианской психологии, это патологическое явление. Потому-то, не имея правого понятия о психологии Христа, невозможно "диагностировать" грех! Западное христианство в конечном счете более терпимо ко греху именно потому, что не имеет меры православной духовности.

Повышенный интерес к человеку, к его тончайшим душевным движениям, должен уступить место повышенному интересу ко Христу. Всякий человек по-настоящему ценен и интересен именно тем, что сближает его со Христом. А Сам Христос наиболее интересен тем, что отличает Его от всякого человека! К Его-то душевным движениям, насколько хватит тут тонкости нашего ума и должен быть устремлен преимущественный интерес христианской психологии.

Такой поворот интересов психологии - это закономерный и неизбежный исход нашей гуманистической эпохи в плане церковности: интерес к человеку должен быть обращен в интерес к Богочеловеку. И здесь психология христианства имеет опору весьма прочную, проверенную в горниле страшных испытаний - православное Богословие!

Оглавление     

Основание

Как человек, Он имеет все естественные человеческие свойства. Как человек, Он имеет человеческое тело, человеческую душу, человеческий дух, человеческий ум. И вместе с тем Он же как Бог бестелесен, непостижим, невыразим. Однако можно и нужно говорить, что Он имеет Божественный всеведущий Ум. Как Бог, Он знает все, что было, есть и будет, знает Своего Отца и Себя как Бога. Как Человек, Он знает все, что Ему угодно вместить в Свой человеческий ум. Человеческий ум имеет естественные пределы, он не может вместить Божественного всеведения. Нельзя представлять себе, будто человек Иисус Христос одновременно вмещает в себя информацию обо всем на свете. Однако нет ни одного вопроса, на который Он не мог бы дать ответа, потому что Ему же принадлежит Божественное всеведение. Ответ на любой вопрос Он как Человек может дать, приняв этот ответ как откровение Отца, ибо "Отец любит Сына и все показует Ему".

Как Человек, Господь совершает свойственные человеку действия, ограниченные местом, где Он находится, и естественными законами природы, Им же установленными. Как Бог, Иисус действует везде, где только захочет и когда захочет, и не связан никакими законами. Его Божественное действие на языке Богословия называется "Благодать".

Слово "благодать", к сожалению, чаще всего используется в переносном смысле. В буквальном смысле "Благодать" есть энергия Божества, это Сам Бог в Своем действии.

Различая во Христе два естества, мы должны различать и два "внимания", свойственных двум естествам. Слово "внимание", приложенное к Божественному естеству, очевидно, не может означать ничего иного, как Благодать, энергия Божества, действие Божества, слава Божества. Всякий человек, как-либо прикасающийся к Божественной святыне, хотя бы даже и всуе упоминающий Имя Боже, в какой-то мере удостаивается Божественного внимания. Но немногие люди и нечасто удостаиваются Благодати (Божественного внимания) в такой огромной мере, чтобы обратить на себя человеческое внимание Иисуса Христа. В этот момент такой человек, очевидно, становится в центре всех событий мировой истории, подобно героям Евангельских событий прикасаясь ко Святому святых. Немногие и нечасто удостаиваются такого Внимания.

Потому нам, кающимся грешникам, не следует при молитве воображать человека Иисуса Христа, слушающего наши молитвы. Святые учат нас не воображать при молитве вообще ничего - в этом состоит правильная техника молитвы, соответствующая действию Благодати молитвы. Начальное и основное упражнение в молитве состоит в призывании Имени Христа вне какого-либо воображения о Христе.

Оглавление     

Послушание и своеволие

Самое странное и удивительное учение о Христе, закрепленное догматами Церкви, состоит в том, что Богочеловек имеет ДВЕ ВОЛИ, соответствующие двум Его природам: волю Божественную и волю человеческую.

Если бы каждый из нас не имел в себе своего личного опыта раздвоения между тем, что мне "хотелось" и тем, что я избрал, между двумя волями, свойственными каждому из нас по природе, то это учение вообще могло бы казаться невразумительным. Но мы иное хотим, и иное избираем. Каждый из нас отчетливо различает в себе волю природную ("хочется") от воли ипостасной ("намерен, избираю").

Как человек, имея природу человека, Иисус Христос имеет присущую Ему природную, естественную человеческую волю. Она отличается от воли обычного грешного человека только тем, что Христос свободен от греховных страстей. Его естественные желания чисты.

Но будучи человеком, во всем подобном нам кроме греха, Он должен иметь и СВОБОДНУЮ, разумную, личную, ипостасную волю. Поскольку Ипостась Иисуса Христа есть Вторая Ипостась Троицы, то Его ипостасная воля есть воля Божественная. Это не вызывает сомнений.

Между богословами нет согласия лишь в том, можно ли эту ипостасную свободную волю Христа называть "гномической". Дело в том, что во грехе повинна именно "гномическая" воля человека. Гномической воле человека свойственно сомневаться, колебаться, она неустойчива и переменчива. Слово "гномическая" ассоциируется со словом "греховная". Поэтому многие предпочитают говорить, что у Христа нет гномической воли, а ее место в душе Богочеловека занимает неколебимая Божественная воля.

Во всяком случае, свободная, личная, ипостасная воля человека Иисуса Христа есть Его Божественная воля независимо от того, будем ли мы называть гномической или остережемся такого наименования.

Если я действую "против воли Бога", это означает, что мое намерение в конце концов не осуществится, мое желание погибнет: будет не то, чего я хотел, а что хочет Бог - это очевидно вытекает из Его всемогущества и всеблаженства.

Если рассуждать фаталистически, то придется сказать, что как Бог, Христос хочет как раз того, что и будет. Божественная воля (хотение) неизменно. Бог с самого начала знает все, что будет, и хочет, чтобы это стало. И непременно станет так, как Он хочет. Если Божественной воле ничто не безразлично, то так оно и есть.

Это рассуждение кажется убедительным, но оно порочно. Адам согрешил. Значит ли это, будто Бог хочет, чтобы Адам согрешил? Очевидно, это не так. Поэтому нельзя утверждать, будто Бог хочет как раз того, что и будет. С другой стороны, все-таки очевидно, что ничто не может осуществиться против Его желания. Как это совместить? Очевидно, только одним способом: с помощью интуитивно понятной для нас категории БЕЗРАЗЛИЧИЯ, НЕВНИМАНИЯ.

Бог предупредил Адама об опасности нарушения заповеди. Но вкусить плод или соблюсти заповедь - это было оставлено на усмотрение Адама. Область нашей СВОБОДЫ - это область БЕЗРАЗЛИЧИЯ с точки зрения Промысла.

Но как совместить наше представление о том, что Бог ЛЮБИТ Свое творение с идеей, будто Богу что-то БЕЗРАЗЛИЧНО в Его творении? Но Бог НЕ ВСЕ любит в Своем творении. Наше своеволие не любезно Богу, хотя само по себе и не противно. Оно просто безразлично.

Между прочим, Святитель называет "справедливым" следующее суждение: "Каждый оскорбляющий нас совмещает в себе как бы два лица: во-первых, СОЗНАТЕЛЬНО он желает действовать против нас враждебно, хотя в своем намерении и не всегда успевает; при успехе же своем, чрез попущение Божие, делается он БЕССОЗНАТЕЛЬНО вторым лицом, действующим в качестве орудия в руках Божиих, наказующего или исправляющего наше поведение, и тем самым он бессознательно служит Богу". Такими "бессознательными служителями" Божьими святитель Иоанн называет Навуходоносора, Аттилу, Тамерлана и прочих известных из истории великих злодеев.

В той степени, в какой УМЫСЛЫ злодея вступают в противоречие с Целью Промысла, им просто не суждено осуществиться. Ему удается осуществлять свои цели только в той мере, в какой они НЕ МЕШАЮТ, безразличны Абсолютному Благу. Бог попускает злодеяние, оставляет его без внимания, если оно не мешает (хотя и не помогает) Промыслу Бога. В какой-то мере Промысел все-таки вмешивается в злодеяние, направляя события в угодном Богу русле. В какой мере - это зависит от Бога. Чем большего внимания от Бога удостоены души участвующих в этих событиях людей, тем сильнее участие Промысла. Злодей не может помешать Богу. Но если злодей вовсе удержится от злодейства, это будет ЕЩЕ лучше ДЛЯ НЕГО самого. Для Целей же Промысла это безразлично. Итак, никто не может помешать Богу осуществить Его замысел, а если кто вздумал помешать, Бог Своею благодатью направляет события в нужную сторону. Это Ему небезразлично!

Бог угодно, чтобы все человеки МОГЛИ спастись, если пожелают. Но это не значит, будто все обязательно спасутся! Спастись или не спастись - это предоставлено свободной, разумной (гномической) воле человека. Богу не угодно, чтобы человек спасался независимо от его собственного волеизъявления, потому что самая суть спасения - в сознательном и добровольном служении Богу, образцом чего является Сам Христос. Потому воспользуемся мы или не воспользуемся тем, что нам открыт путь спасения - это Промыслу БЕЗРАЗЛИЧНО. Чтобы мы МОГЛИ воспользоваться - это НЕ безразлично.

Действительная область безразличия, настоящее царство безразличия и попущения со стороны Бога - это наше омраченное грехом ВООБРАЖЕНИЕ. Здесь царствуют помыслы и здесь действует наша гномическая воля. В своем омрачении мы принимаем помыслы за свои собственные мысли и думаем, что распоряжаемся воображением по свому произволу. На самом деле тут распоряжается дьявол, от которого и исходят помыслы. Но при попытке реализовать свои замыслы, мы немедленно сталкиваемся с Промыслом Самого Бога.

Бог делает со своей стороны все, что в Его очах является благим и необходимым, чтобы склонить нас к добру, а уж сам ВЫБОР предоставляет нам; он безразличен для Промысла. Но если мы начинаем молиться Богу, чтобы Он помог нам сделать правильный выбор, то Благодать еще и еще действует до тех пор, пока мы наконец не решимся сделать свой выбор. Но сам выбор, в тот момент, когда мы решились выбирать, уже безразличен для Промысла. Человек не может повредить Промыслу своим выбором и не может "помочь". Но наш выбор имеет далеко не безразличен для нас самих! Если мы выбираем угодное Богу, то Бог дает нам новую Благодать на Благодать. Если выбираем безразличное (естественное), то и остаемся при своем, не имея ни прибыли, ни убытка. Если же выбираем противное Богу, то Благодать оставляет нас.

Святые не оставляют молитвы к Богу и не решаются на самостоятельный выбор до тех пор, пока Божия воля не станет явной и очевидной! Они избегают всякого своеволия, даже и не греховного, потому что ищут Благодати. Они избегают произвольного (своевольного) выбора, предоставляя его Богу. Потому-то святым свойственна аскеза! В естественном нет греха, но святые воздерживаются и от удовлетворения естественных желаний, потому что хотят (подражая Христу) всецело действовать по желанию Божественному. Таков смысл православной аскезы. Не "упражнение" тела, не обретение "скрытых способностей", а следование Христу, Который всецело следовал Божественной воле, ни в чем не следуя своей воле человеческой, хотя и чистой, и безгрешной.

Представление о том, что ЧТО-ТО И БЕЗРАЗЛИЧНО с точки зрения Промысла, является важным в плане Богословия. Иоанн Дамаскин говорит: "То, что в НАШЕЙ власти, НЕ ЕСТЬ дело Промышления, а нашей свободной воли". Но если бы ничто не было безразлично с точки зрения Промысла, то ВСЕ было бы делом Промысла. А значит, не было бы места нашей свободной воле. Тогда были бы правы фаталисты, тогда были правы и те, кто думает прийти к познанию Бога через изучение природы. Но они неправы, потому что то, что совершается своевольно, не есть дело Божественной воли, а безразлично Промыслу. В частности, все естественное - само по себе, если оно не освящено Богом для особых Его целей - безразлично Промыслу.

Если бы ничто было не безразлично для Промысла, тогда все дела на земле были бы делом Промысла, тогда не было бы зла, не было бы тогда и различия между светским и церковным, и здесь на земле было бы Царство Божие. Это не значит, что не было бы свободы выбора. Ведь человек может выбрать следовать воле Бога. Если бы все люди, оставив свои собственные замыслы, прекратив строить в своем воображении свои собственные планы, искали бы только воли Бога, то этот мир был бы Царством Божиим. Это было бы хорошо! Но чтобы так стало, человек должен сам покорить свою гномическую волю воле Божественной! А пока мы своевольны, необходимо различать Царство Божие и "мир сей".

Пока мы действуем своевольно, наши действия безразличны для Промысла. А если наше своеволие греховно, Бог отвращается от нас. И мы не вправе обижаться, если в чем-то ощущаем безразличие Его Промысла к нашим желаниям. Своеволие (хотя бы естественное и не греховное) - это область безразличия. И даже грех, насколько он попускается, безразличен для Промысла, так как грех попускается Богом только в той мере, в какой он не может воспрепятствовать исполнению воли Самого Бога. Грех только усиливает безразличие Промысла к нашей судьбе. Не хотим жить как Он велит - будем жить как уж придется. И придется в конце концов плохо.

В то же время с точки зрения ЧЕЛОВЕКА Иисуса Христа грех - это дело совсем не безразличное! Во Христе две воли. Что безразлично для Промысла, не обязательно безразлично для Человека Иисуса. Ведь грех стало причиной Креста. Тут-то с полной отчетливостью проявляется РАЗЛИЧИЕ между Божественной и человеческой волей Христа. Как человек, Он не хотел бы, чтобы кто-либо из нас грешил. Как Бог, Он до известной меры удерживает нас от греха Своею благодатью. Но в конечном итоге Он предоставляет это свободе нашего выбора: тут область БОЖЕСТВЕННОГО БЕЗРАЗЛИЧИЯ. Мы не можем досадить своим грехом Божеству, но можем причинить боль Христу. Ибо Бог стал Человеком и понес наши грехи.

А за грехом непременно следует боль. Это можно доказать таким рассуждением: Бог бесстрастен и не нуждается в наших "услугах". Если Он что-то запрещает, то только ради нас же. Зачем Богу запрещать какой-то поступок, если Он видит, что нам это не принесет никаких страданий? Разве Он "заинтересован" в наших делах? Значит, Бог НЕ запрещает ничего такого, что НЕ приносит страданий. Значит, все, что Бог запрещает, НЕПРЕМЕННО приносит страдания. Бог открывает нам Свою волю именно для того, чтобы мы МОГЛИ не страдать. Но Сам Он не страдает, когда мы страдаем. Это безразлично для Промысла.

Но это НЕБЕЗРАЗЛИЧНО для Того, Кто пострадал за ниши грехи. Бог стал человеком для того, чтобы грех МОГ быть прощен. Если за грехом не последует боль, то зачем Богу было и запрещать грех? Только затем, чтобы Ему Самому не страдать! Бог стал человеком, чтобы грех стал ДЛЯ НЕГО САМОГО небезразличным. Если бы грех был для Него Самого полностью безразличен, Он не запрещал бы греха, предвидя, что запрет все равно будет нарушен - какой смысл?! Тогда прощение греха было бы невозможно. Чтобы вовсе не страдать, Он мог бы вообще не допускать греха. Но Он изволил пострадать за грехи, чтобы прославить Имя Свое через наше покаяние. Если мы не хотим каяться, Промыслу это безразлично. Он найдет Себе кающихся.

Чтобы уйти из этой страшной области Божественного безразличия, мы и должны, оставив своеволие, действовать по Его Божественной воле. Именно этого Он хочет от нас как человек - чтобы мы ушли из области своеволия (попущения, безразличия) и стали служить Богу. Когда человек избирает угодное Богу, Сам Бог действует в нем. По словам Иоанна Дамаскина:

А когда человек предоставлен собственным силам, он скоро начинает ощущать свою немощь и весь ужас БЕЗРАЗЛИЧИЯ. Разве не страшно, что и хороший, и плохой человек падают вниз с одинаковым ускорением свободного падения? Это происходит оттого, что и хороший человек, и плохой - оба своевольны. Хороший человек пытается творить добро - но истинное Добро есть дело Промысла, а не свободного выбора! Вслушаемся в слова Иоанна. Дамаскин говорит: "То, что в нашей власти, не есть дело Промышления, а нашей свободной воли". А с другой стороны:

"То, что зависит от Промышления, происходит или по благоизволению Божию, или по попущению. По благоизволению Божию происходит то, что бесспорно - добро. По попущению же - то, что не является бесспорно добром".

Итак, то, что делаем мы по своей воле, а не по Его воле, "не является бесспорно добром", а значит, "происходит по попущению". А это значит, что оно БЕЗРАЗЛИЧНО для Промысла. Небезразлично для Промысла лишь то, что "бесспорно добро". А это - дело Промысла. Человек делает это только тогда, когда покоряет свою гномическую волю Божественной воле Христа. Это путь послушания. Это путь уподобления Человеку Иисусу Христу, ипостасная воля которого всецело соответствует Божественной воле, является иконой, образом Его Божественной воли.

Покориться или не покориться Христу - это дело нашего выбора. Бог сделает то, что Он задумал, и без нас. Но чтобы нам не разделить одной участи со злодеями, чтобы не падать с тем же постоянным ускорением, надо покинуть область Безразличия. И делать не того, что мы хотим, а того, что Бог хочет.

"Следует иметь в виду, что Бог прежде всего ХОЧЕТ всем спастись и достигнуть Его Царства. В самом деле, как благой, Он создал нас не затем, чтобы наказывать, а чтобы мы были причастниками Его благости; но как правосудный, Он ХОЧЕТ, чтобы грешники были наказаны".

Как человек, Христос хотел бы, чтобы мы не грешили. Но как Бог, Он допускает грех, правда, только в той мере, в какой грех не мешает Его Промыслу. Там же, где наши греховные намерения заходят слишком далеко, простираясь далее, ЗА область безразличия, Промысел не попускает этим замыслам совершиться.

Идея ДВУХ (природной и ипостасной) воль в каждом человеке и особенно в Самом Христе весьма важна для правильного понимания, что такое святость.

Мы верим, что Бог всесилен, и что все бывает так, как Он решит. Но вот, здесь человека, размышляющего о том, что же такое святость, подстерегает ловушка.

Возникает естественное предположение, что блаженство святых как раз и состоит в том, чтобы ХОТЕТЬ того же, что хочет Бог; иметь одну волю с Богом. Если ты хочешь того, что хочет Бог, тогда и будет все, что хочешь! Но что значит "хотеть"? В каком смысле? В природном или гномическом? Это различие надо осознать! Если не различать природную волю человека и его ипостасную свободную волю, то такое предположение - ОШИБОЧНО!

Дело в том, что Святой Святых, Сам Христос Бог, став человеком, имеет Свое человеческое хотение, НЕ СОВПАДАЮЩЕЕ с Божественным хотением. А значит, и в Нем есть различие между природным "мне хочется" и ипостасным "я решил". Тут необходимо обратить внимание на ГЛАВНУЮ черту психологии Христа, черту специфическую, свойственную только Его Личности и отличающую его от всех остальных людей, в том числе и Святых.

- Я ничего не могу творить Сам от Себя, - говорит Иисус Сам о Себе (Ин 5, 30).

Это высказывание, если вдуматься, должно обескураживать всякого, кто не усвоил учение о двух природах и двух волях во Христе. Как это - Бог "не может" творить Сам от Себя?! Но здесь Господь говорит о Себе как о Человеке. Здесь Он открывает нам тайну, КАК ИМЕННО Божество соединяется с человечеством в душе Богочеловека. Эта тайна - послушание.

Послушание Божественной воле - это главная добродетель Святых; совершенное послушание Богу, во всем отвергающее свою волю (хотение) ради воли Бога - это и есть святость. Святые НЕ ХОТЯТ (не изволят) поступать своевольно (по своему хотению), всецело покоряя свою волю воле Бога. В этом они уподобляются Христу, Который НЕ МОЖЕТ поступать своевольно как Человек, потому что Он - Бог.

Святые уподобляются Христу. Но ни один святой не мог бы сказать сам о себе "ничего НЕ МОГУ творить Сам от Себя". Святой добровольно отвергает свою волю (хотение), потому что он любит Бога больше, чем самого себя; доверяет Богу больше, чем самому себе. (Зато и Бог печется и промышляет о нем гораздо более, чем человек мог бы позаботиться сам о себе.) Но только Сам Бог, ставший человеком, может сказать о Себе как Человеке "Я ничего не могу творить Сам от Себя". Тут сказано нечто великое и грандиозное.

Если бы Иисус Христос хотя бы в принципе, теоретически, МОГ хотя бы однажды соизволить поступить по своей человеческой воле (хотению), а не по Своей Божественной воле, то единство Его личности тут же бы разорвалось. Это означало бы, что его ипостасная воля (свободное, личное изволение) является ОТДЕЛЬНЫМ от Его Божества. А это значило бы, что Он - не Бог. Это означало бы, что существует отдельная от Бога человеческая ипостась. Оказывается, Его БОЖЕСТВЕННОСТЬ проявляется в том, что он - совершенный послушник, который не может не только ослушаться Своего Отца, но даже предпринять что-либо "от Себя"!

Парадоксально, но факт. Все, что Он делает, Он делает только по послушанию. И это несмотря на то, что Он чист и совершенен, и Его человеческая воля непорочна. Он не хочет ничего плохого как человек, но только доброе. Думаю, прежде всего, Он хочет, чтобы мы не грешили. Как для человека, для Него это небезразлично. Но человеческое добро несовершенно.

А Божественность Человека Иисуса заключается в абсолютном совершенстве Его ПОСЛУШАНИЯ Божественной воле! Оказывается, Божественное всевластие и совершенное послушание Богу неотделимы друг от друга.

Все святые уподобляются Ему, подражая этой главной специфической черте Его характера. И по мере послушания Богу становятся причастниками Божественного естества, исполняясь Благодати Христа. Чем более кто отвергает свою волю ради воли Бога, тем более Бог печется о таком человеке. Чем более гномическая воля человека покоряется Богу, тем более НЕБЕЗРАЗЛИЧЕН данный человек для Промысла! Отсюда и происходят ЧУДЕСА святых.

Не в совпадении моей природной воли (моего "хотения") с волей Божественной заключается корень блаженства святости, а в совпадении моего "решения", "изволения". Не в том дело, будто когда я стал святым, все совершающееся в мироздании совершается так, как мне хочется.

А хорошо было бы, если бы все было так, как хочется? Но такое понятие о святости является монофизитским (точнее, монофелитским), а не православным. Парадокс тут в том, что такой "святой" по сути уже не нуждается в общении с Богом. Он вполне самодостаточен, и совершенно доволен ТВАРНЫМ мирозданием. Все в мире совершается так, как ему хочется - чего ему еще желать и ДЛЯ ЧЕГО ЕМУ ТЕПЕРЬ БОГ, когда он сам стал "БОГОМ"?! Такое понятие о святости противоречит Православию. Мы видим блаженство святых в общении с БОГОМ, в наслаждении Его совершенством, а не в совершенном довольстве сотворенным Им МИРОЗДАНИЕМ.

Подобное этому положение наблюдается и во взаимных отношениях людей. Человек сплошь и рядом делает не то, что ему хочется, для того, чтобы сохранить и поддержать общение с другим человеком. "Роскошь человеческого общения" оказывается для него ценнее, чем индивидуальное "хочется". Но общение, единство с Богом, несомненно, безмерно ценнее, чем общение с любым другим человеком. "Логика" святых может быть понята по этой аналогии. Их счастье - не в мире, но в Боге.

Впрочем, верно и другое. По мере обретения опыта подлинно духовной жизни и природная воля святого все более согласуется с волей Божественной. Об этом свидетельствуют сами святые. Само человеческое естество в общении с Богом постепенно просветляется, обожается. Его "хочется" постепенно приходит в согласие с Божественной волей. Но полное совпадение означало бы, что Бог постигнут до конца. Один из подвижников нашего времени, архим. Софроний (Сахаров) высказывался за такую перспективу. Это означало бы, что монофелиты в каком-то смысле были все-таки правы, только они приписывали настоящему веку то, что якобы будет достигнуто в будущем веке. Ведь и в Самом Христе сегодня мы не наблюдаем полного совпадения двух воль!

Но мне представляется все-таки, что это учение архим. Софрония ошибочно. Если суть блаженства будущего века состоит все-таки в полном познании Бога, то отчего сегодня этого блаженства нет у Самого Богочеловека? Из-за того ли, что Он "понес наши немощи", из-за нашего ли греха? Но вот Ангелы, они не согрешили. Что помешало им уже сегодня достичь такого совершенного познания Бога? Грехопадение ли иных духов? Означает ли это, что и Ангелы участвуют в искуплении греха? Много недоуменных вопросов вызывает такая концепция.

Во всяком случае, уже и сегодня с Божественной волей совпадает не природная воля святых, а их ипостасная (гномическая) воля. Они, по их собственному свидетельству, всецело ЖЕЛАЮТ (избирают, изволяют) то, чего хочет Бог.

Таким образом, психология Святого - это психология ДИАЛОГИЧЕСКАЯ. Святой не бывает один, он обязательно с Богом. Вне Бога, вне общения с Ним Святой немыслим. Таким образом, православная психология - это непременно психология ОБЩЕНИЯ. В наибольшей степени это относится к Самому Христу. Иисус Христос - Един от Троицы, и вне Троицы немыслим. Вот как Он Сам объясняет нам психологию своей деятельности (Ин 5, 19):

- Истинно, истинно говорю вам: Сын ничего не может творить Сам от Себя, если не увидит Отца творящего: ибо, что творит Он, то и Сын творит также.

Итак, ничего по Своему хотению, но все по долгу, по воле Отца Небесного - вот нормальная психология Православия. Это психология СОБОРНАЯ. Отвержение своего "хочу" ради Божественного хотения. Вне опоры на благодатную помощь Бога такая самоотверженность невозможна.

Столь привычное для нас своеволие - это явление патологическое. Стремясь сам удовлетворить свои желания, человек изолирует себя от Бога, и в конце концов обнаруживает себя в тупике: сам свои желания он удовлетворить неспособен. Заметим, что своеволие не обязательно греховно - но когда человек действует по СВОЕЙ воле даже из самых лучших побуждений, он пребывает вне Бога. Невозможно угодить Богу иначе, как послушанием Его Божественной воле - а это непременно означает отвержение своей человеческой воли, потому что даже Христос, Сын Божий, человеческая воля Которого безгрешна и совершенна, отвергает эту безгрешную и совершенную волю ради Своей Божественной воли!

Святость - это окончательное и решительное отвержение своеволия. Насколько святому ведома воля Творца, он отвергает свою собственную волю. Но кто не пришел в меру Самого Христа, тот все же не может быть уверен в том, что он ничего не делает сам от себя: ведь только Сам Бог в совершенстве знает Свою волю. Христос, говоря о Себе, что ничего не творит Сам от Себя, тут же поясняет (Ин 5, 20):

- Отец любит Сына и показывает Ему все, что творит Сам.

Показывает ВСЕ, что творит Сам. Но святой еще не познал Бога так, как знает Его Сам Бог, ставший Человеком. Потому решительное отвержение своеволия, СТРЕМЛЕНИЕ творить не свою волю, но волю Бога есть только начало святости.

Такова необходимая основа психологии христианства. С точки зрения нехристианской психологии такое устроение должно представляться весьма несчастным: ведь именно в своевольном удовлетворении своих желаний нормальный человек видит суть "счастья".

Оглавление     

Своеволие

Это, конечно, наивность. Исходя из своего опыта ПРОШЛОГО и имеющейся у него информации о НАСТОЯЩЕМ, своевольный человек совершает поступки, имеющие неведомые для него последствия в БУДУЩЕМ. По самому существу дела для того, чтобы сделать правильный выбор, необходимо иметь информацию именно о БУДУЩЕМ. Ведь человеческие осмысленные, осознанные поступки ТЕЛЕОЛОГИЧНЫ, целенаправленны. Их смысл именно в БУДУЩЕМ, а не в прошлом, и не в настоящем.

Тот, кто действует не по своей воле, а по воле Божией, действует именно так, в соответствии с неведомым будущим! И дальнейшие события неизбежно подтверждают правильность именно такого, а не иного выбора. Своеволие - это всегда близорукость, ибо своевольный человек не знает будущего.

Однако даже и не заходя так далеко, современная психологическая наука предоставляет нам материал, исходя из которого можно прийти к заключению, что своевольное самоудовлетворение далеко не так безоблачно, как это хотят представить его идеологи. Оно не безоблачно не только в отношении к последствиям моего поступка, но даже в отношении к сиюминутному удовольствию!

Парадокс своеволия в том, что оно требует осознания и в то же время несовместимо с сознанием. Только животное в полном смысле своевольно - но оно-то как раз лишено главного, что отличает человека от животных - свободы выбора. Абсолютное своеволие равносильно абсолютному РАБСТВУ своему желанию, полной ПРЕДОПРЕДЕЛЕННОСТИ поведения. Своеволие - это подчинение нашей свободной воли нашей природной воле. Подчинение гномической воли воле естественной, растворение личности в своей собственной природе.

Но это несовместимо с сознанием. Сознание по самой своей природе всегда предполагает некий элемент произвольного выбора. Где нет выбора - там нет и сознания. Чтобы стать в полном смысле и до конца своевольным, человеку надо ИЗБАВИТЬСЯ от человеческого СОЗНАНИЯ, до конца уподобиться животному. Усиление своеволия - это усиление бессознательности.

Но когда усиливается бессознательность, возрастает влияние иного ума, иного сознания, иной личности - об этом подробно говорится в главе о психологии бессознательного. Суть проблемы человеческого своеволия в том, что своевольный человек бессознательно становится рабом ИНОГО.

Сознание по своей природе предполагает наличие ДРУГОГО. Оно невозможно там, где невозможен диалог (хотя бы мысленный) с кем-то другим. Потому человеческое своеволие никогда не бывает наивным своеволием животного. Оно всегда есть по сути отвержение воли и мнения другого (других) - а это в действительности очень сложная идейная конструкция, внутренне полная конфликта.

Сама СПОСОБНОСТЬ Человека Иисуса Христа действовать не по Своей человеческой воле - это не сверхъестественное свойство, но нечто обычное и повседневное, свойственное всем людям. Далеко не всем людям удается действовать по воле Божественной, но действование НЕ ПО СВОЕЙ воле - это обыденная реальность нашей жизни.

Это не противоречит утверждению, что человечество потопляется СВОЕВОЛИЕМ. У своеволия тоже есть разная мера. Ведь своеволие означает лишь то, что я совершаю свободный выбор одной из ряда осознаваемых альтернатив. Там, где нет альтернативы, не может быть и своеволия! Но если мне приходится выбирать одну возможность из ряда возможностей, и если иные возможности имеют хотя бы какое-то влияние на мою волю, то выбор одной из них непременно означает отвержение какого-то аспекта моей воли. Самоудовлетворение неразрывно связано с некоторым неизбежным самоотвержением даже у тех людей, которые СОЗНАТЕЛЬНО СТАРАЮТСЯ жить своевольно.

Нехристианское понятие о счастье гораздо менее обосновано, чем это кажется с первого взгляда. Но понимание этого обстоятельства затруднено или даже невозможно для того, кто ПОКЛОНЯЕТСЯ своеволию, видя в служении этому идолу смысл всего бытия. К сожалению, чтобы понять порочность порочного, надо иметь точку опору вне порока, в сфере Непорочного. Потому для того, кто остается вне здравого учения о Христе, осознание своего действительного положения слишком травматично, чтобы человек мог вполне понять смысл вышесказанного.

А для нас важно то, что как раз Христос - это единственный Человек, Который (казалось бы) МОГ позволить Себе быть вполне своевольным и самодостаточным. Как раз Он-то с легкостью мог бы (стоит Ему только изволить) обрести то, что обычно почитается счастьем. Ведь, будучи всемогущим Богом, Он не имеет свойственных нам ограничений. И вот, совершенно нетривиальный факт: Его свободный, никем не принужденный, выбор был таков (Мк 14, 36):

- Авва Отче! всё возможно Тебе; пронеси чашу сию мимо Меня; но не чего Я хочу, а чего Ты.

Это ценнейшее свидетельство того, что в общении с Богом заключено некое блаженство, безмерно превосходящее даже то смутно вообразимое счастье, которым мог бы (стоило пожелать) обладать своевольный и при этом всемогущий Человек.

Пусть мы пока не можем постичь, ни даже как-либо представить себе, ради Чего святые (подражая Христу) отвергаются от своей воли. Если мы веруем во Христа, каким Его видим в Евангелии и в ликах святых, мы можем поверить в существование такой Цели.

Взирая на образ Христа, мы начинаем лучше понимать феномен человека.

Оглавление     

Первобытный анимизм

Если в изучении психологии человека опираться на опыт православных святых, легко прийти к заключению, что нормальное состояние души человека - это именно молитва, общение с Богом.

Обычное состояние ума падшего человека - это непрестанный внутренний диалог, собеседование с помыслами. Но можно ли считать это обычное состояние нормальным? Совсем нет. Действительно, по учению Святых, только один Бог ведает все наши сокровенные помышления. Ему и должны быть обращены наши мысли. Тот, Кто ведает наши помышления, и является Самым Подходящим собеседником человеческого ума.

Между прочим, отсюда вытекает хороший практический критерий проверки какой-либо мысли на истинность или ложность. Чтобы проверить мысль, надо постараться переформулировать ее в виде просьбы (молитвы), обращенной к Богу. Мысли, которые от лукавого, очень боятся такой процедуры, сразу, смущаются и съеживаются.

Святой человек непрестанно мысленно беседует с Богом. Такое состояние ума, в котором человек непрестанно мысленно беседует с Богом, называется в аскетической традиции Православия УМНОЙ молитвой.

Сама жена уклонилась от заповеди Божией тем путем, который стал для многих поколений людей источником неисчислимых заблуждений: через анимизм. Согласно "Точному изложению веры" Иоанна Дамаскина, в раю не было животных. Изображения рая, наполненного мирно пасущимися зверями и птицами - плод неправославного, ложного воображения. Рай был местом общения человека с Богом - и общения людей друг с другом. При этом общение с Богом не было для Адама делом необходимости: НЕОБХОДИМАЯ мера Богообщения заключалась только в том, чтобы не преступать единственный запрет. Бог никак не ограничил общение людей друг с другом, предоставляя Адаму полную свободу во всем, кроме вкушения плода с одного-единственного древа.

Чтобы побеседовать со змеем, жене необходимо было выйти из рая. Изображения змея, свисающего прямо с древа познания, надо признать довольно соблазнительными и вредными, а главное, не соответствующими исторической истине.

Каким образом змей говорил? Согласно учению Святых, змей, как и все животные, сам по себе не обладал даром речи, и явился только посредником (медиумом) при общении жены с дьяволом. В такое положение был поставлен дьявол по отношению к Адаму. Не имея вовсе доступа в рай, он не мог ни вкладывать помыслов, ни даже являться людям лично. Для налаживания контактов с людьми ему необходимо было воспользоваться бессловесной тварью, подчиненной человеку. Но и для этого надо было дожидаться случая, когда человек соизволит вступить в беседу с каким-либо животным (как с медиумом). У жены не было ни малейшей нужды не только слушать змея, но даже и как-либо отвечать на заданный ей вопрос.

И сказал змей жене:

- Подлинно ли сказал Бог: не ешьте ни от какого дерева в раю?

Если бы она просто промолчала в ответ или ограничилась лаконичным "нет, неправда", история пошла бы в другом направлении. Эта беседа привела по беспечности первобытных людей к неисчислимым бедствиям. Но из того, что она произошла ДО нарушения заповеди, можно заключить, что сам по себе анимизм, собеседование человека с животными и вообще с тварью (а вернее, использование твари как медиума при общении с духами!) не является греховным делом; это не было изначально запрещено людям.

Трудность нашего положения ныне только в том, что наши непрошенные "собеседники" оказались в положении хозяев нашей внутренней жизни. И теперь вряд ли кто-либо может вступать в беседу с тварью, не рискуя получить при этом духовный вред. Такова логика греха: многое из того, что не было запрещено до грехопадения, стало пагубным для человека после грехопадения. В первую очередь это относится к своеволию. Свойственное Адаму своеволие не было греховным, но избавиться от всех последствий греха можно только полностью отвергнув свою волю, всецело покорившись воле Создателя. Аналогично, простое размышление (собеседование с помыслами) не обязательно греховно, но исцелить свою душу возможно только на пути непрестанной молитвы, уклонения от собеседования с помыслами.

Но каким образом своеволие Адама могло не быть для твари источником лжи, если сама ложь, по сути дела, и есть своеволие? Нет ли здесь противоречия?

Нормальное состояние ума человека ПОСЛЕ грехопадения - это непрестанная беседа с Богом, с Тем, Кто только и может быть собеседником ума, ибо Он один слышит наши мысли. Уклонение ума от молитвы - это ненормально ПОСЛЕ грехопадения, потому что когда падший человек уклоняется от молитвы, он волей-неволей становится пророком лжи. Слишком слаб человек по своей природе, чтобы своими силами противостоять дьяволу.

В сущности, наша обычная мысленная деятельность, размышление, внутренний диалог, является разновидностью анимизма, собеседования с тварью вместо Творца. Совесть не упрекает нас, христиан, за это только потому, что она истощена, сожжена постоянной привычкой ко греху. Святые, имеющие совесть чистой, ощущают ее угрызения тогда, когда им случится уклониться от молитвы.

В то же время любой современник, хотя бы сколько-то глубоко затронутый христианской культурой, ощущает смутные угрызения совести, если позволяет себе анимизм в узком смысле этого слова. Слишком очевидный колдовской дух отталкивает от любых подобных действий. Но мы должны понимать, что это - последствия именно влияния христианской культуры, христианского трезвенного отношения к миру. Первобытный человек (как Ева, к примеру) не испытывал никаких таких угрызений, прибегая к анимизму. Возможность собеседовать с тварью издавна воспринималась человеком как естественный и очень полезный дар, а заключающаяся в этой возможности духовная опасность была вполне осознана только благодаря христианству.

Наиболее глубокий и интересный вывод, который может сделать православный человек, изучая опыт современной субъективной психологии на стыке всех ее направлений, это вывод об исключительной важности принципа ПОСЛУШАНИЯ в психике человека.

Оказывается, все, что делает свободный, гордый, своевольный человек, в действительности делается им ПО ПОСЛУШАНИЮ. Свобода нашего выбора лишь в том, КОГО слушаться. Своеволие, свобода чаще всего ассоциируется у нас с ПОСЛУШАНИЕМ СОБСТВЕННОМУ ПОМЫСЛУ. Свободолюбие своевольного человека - это доверие к помыслам. Православная аскеза ума, напротив, предполагает НЕДОВЕРИЕ к собственным помыслам. Источник многих моих мыслей находится вне моей души! Эта мысль относится к АЗАМ Православия, и вместе с тем она неприятна, непонятна и совершенно неприемлема для свободного, своевольного человека, так как лишает его ОСНОВНОЙ ЦЕННОСТИ, основного упования - доверия к самому себе!

Вместе с тем, эта мысль чрезвычайно важна для понимания ЛОГИКИ православного мышления, для понимания самых основ православной культуры. По сути, эта идея должна преподаваться на уроках "православной культуры" как одна из основ нашего миросозерцания. Психологическая основа.

В этом отношении ВСЯ современная психология является существенно антихристианской, несовместимой с Православием в основе. Ведь ВСЕ мысли, приходящие нам в голову, БЕЗУСЛОВНО считаются продукцией нашей собственной психики. Однако в этом пункте Православие не может идти на компромисс, не поступаясь самыми существенными аспектами своей культуры, своего мировоззрения.

- Вот, Адам стал как один из Нас, зная добро и зло; и теперь как бы не простер он руки своей, и не взял также от дерева жизни, и не вкусил, и не стал жить вечно.

И выслал его Господь Бог из сада Едемского. Мы лишены вечной жизни, чтобы само зло не было увековечено вместе с нами. Но где в нас зло?

Когда мы сообщаем детям, что смертность наша - это наказание за грех, но при этом не уточняем, где коренится этот грех в жизни каждого из нас, логика происходящего остается неясной. А значит, неясным остается и смысл Искупления - а значит, и вообще христианства. Тогда неясно, для чего вообще все это рассказывать детям - чтобы умножать ложные версии?

Чтобы понять логику церковной жизни - а православная культура есть культура Церкви - необходимо понимать, что послушание - это ОБРАЗ БЫТИЯ всякого разумного существа. Когда человек предается страсти, когда совершает грех - он является послушником "собственного" помысла, в конечном итоге, дьявола. Наш выбор, наша свобода в том, КОГО СЛУШАТЬСЯ, а не в том, слушаться или не слушаться вообще никого. Мы не можем не слушаться вообще никого!

Даже Бог, ставший Человеком, живет ПОСЛУШАНИЕМ как Человек, хотя и является Начальником всяческих как Бог. Даже дьявол в своем своеволии неспособен породить из себя ничего такого, что не было бы заложено в его природе. И все зло бесов заключается всего лишь в том, что они слушаются не Бога, а своей воли и друг друга. И люди, когда они слушаются не Бога, а своей воли и друг друга В САМОМ ГЛАВНОМ уже ничем не лучше бесов. Потому-то необходимо узнать, в чем воля Божия, и стараться слушаться Бога. Без этого православная культура лишается своего самого главного содержания. Ведь суть Православия - это послушание, образцом чего является Сам Иисус Христос.

Когда человек поступает по своей воле, он является рабом своей собственной природы. Но наша природа - духовная. Мы имеем власть поступать самовластно, так, что наши поступки не являются следствием того, что мы - такие, какие мы есть. Если все наши поступки с необходимостью определяются нашей природой, то нет ответственности, не имеет смысла Суд. А если есть ответственность, если будет Божий Суд, то это значит, что нам дана СВОБОДА. Я могу поступить по своей воле, по велению моей собственной природы, а могу и НЕ послушаться моей природы. Как это возможно?

Я, будучи духом, нахожусь в общении с другими духовными существами, имеющими также свою волю. И вот благодаря этому общению я могу выбирать! Голос моей собственной природы, мое собственное хотение, является только одним из множества слышимых в моей душе голосов! И выбор мною именно этого единственного голоса, моего собственного хотения - это совершенно необязательный и чаще всего далеко не самый лучший выбор!

Важно понимать и то, что НЕОБХОДИМОСТЬ отказа от своеволия - это следствие грехопадения Адама. Пытаясь быть своевольным, падший человек непременно делается рабом дьявола, потому что дьявол гораздо искуснее человека в духовной интриге. Адам мог быть своевольным без вреда для себя - только нельзя было вкушать плод познания. Но для нас, детей падшего Адама, своеволие является непозволительной роскошью, так как мы несвободны от тонкого влияния нашего врага.

Оглавление     

Проблема выбора

Православные верят в Бога, Который может все и знает все, что было, есть и будет. Рассуждая по человечески, всемогущество логически несовместимо со всеведением, поскольку если я ТОЧНО ЗНАЮ, ЧТО ИМЕННО будет, то я предвижу, в частности, и свой собственный выбор, и свое собственное поведение. А значит, у меня нет альтернативы: я уже не могу поступить иначе, чем ЗНАЮ, что вот именно так поступлю.

Свобода выбора в нашем понимании неразрывно связана со НЕВЕДЕНИЕМ будущего. Можно либо ЗНАТЬ будущее, либо выбирать его. Возможность выбора подразумевает, что будущее может быть и таким, и таким - КАКИМ ИМЕННО оно будет, это зависит от меня. Ведение будущего, точное знание завтрашнего дня лишает меня свободы выбирать будущее.

Эти две несовместимые смысловые бесконечности совмещаются в третьей смысловой бесконечности. Мы веруем, что Бог ВСЕБЛАЖЕН! Будущее всецело в Его власти - Он мог бы сделать что угодно. Но Он точно знает, что Он делает и точно знает, чего хочет. И Он будет именно так, как Он хочет. Бог может сделать и иначе. В сущности, Он может изменить и прошлое! Ибо нет НИКАКИХ пределов Его возможностям.

Мнение Фомы Аквинского, будто Бог ограничен логикой и не может одновременно сделать что-то и не сделать этого, является рассудочным. Оно ставит логику на один уровень с Богом, делает ее несотворенной. В сущности, это учение латинского богослова является уже решительным идейным разрывом с Православием. По нашей вере, и САМА ЛОГИКА во власти Бога, она не является предвечной и несотворенной, но сама есть творение Творца.

Бог может все. В принципе, Он может сделать и то, что Ему неугодно. Но делает Он лишь то, что Ему угодно! И нет никаких ограничений, никаких пределов Его желанию. Бог делает все, что Ему угодно; Он знает, что именно Ему угодно, и потому Он знает все, что будет.

Логическая несовместимость всеведения со всемогуществом - это свойство ограниченности человеческого ума, бессознательно подразумевающего какую-либо ограниченность возможностей. Ум не охватывает безбрежности Божественного.

Но Бог стал человеком. Безграничный добровольно ограничил Себя, приняв ограничения, свойственные человеческому естеству. Но Он не перестал быть Богом. Все, свойственное Богу, свойственно и человеку Иисусу Христу. Логическая несовместимость ограниченности и безграничности преодолена в лице Богочеловека. Как человеку, Ему свойственно все, что свойственно естеству человека. Но как Богу, Ему свойственно все, что свойственно Богу.

Как Бог, Он и есть Сама Премудрость. Но Его Премудрость не имеет предела! Человек может постигать ее все глубже и глубже, но никогда не исчерпает. Будучи Богом, Младенец с самого начала пребывал в свойственной Ему Премудрости. Но только с течением времени Он постепенно усваивает эту Премудрость и по человечеству.

Мы должны уклоняться от своевольного выбора, ища послушания Его воле. Для этого пространство наших представлений должно быть наполнено знаками и смыслами Божественного Промысла. Начать нужно с того, чтобы приучить ум пребывать в молитве, "плавать" в словах, обращенных к Богу. Это не естественно для ума, но приучает ум к сверхъестественному.

Возможность выбирать - ДЛЯ НАС, сотворенных Богом существ - связана с невозможностью СОВМЕСТИТЬ. Когда я свободно и непринужденно выбираю то, что мне хочется, я естественно отвергаю альтернативу. Выбор человека - это дело человеческой немощи. Но где нет выбора, нет и сознания!

Будучи всемогущим Богом, Христос принял на Себя человеческую немощь. Он выбирает между Божественной волей и Своей человеческой волей. Поскольку Он человек, Ему свойственно выбирать. Поскольку Он - Бог, то выбор Его предопределен. Но поскольку Он человек, выбор этот не всегда бывает легким. Следование по пути познания Бога - это непременно отвержение своего человеческого рассуждения, поскольку человек не может вместить в себя полное постижение Божественной логики. Приходится доверять мнению Другого.

Как бы далеко ни продвинулся человек по пути Богопознания, впереди открывается еще большая бездна Непознанного и Непознаваемого. Потому оказываясь перед конкретным выбором, всякий человек, подражая Богочеловеку, должен отвергать свое УЖЕ ПОСТИГНУТОЕ, простираясь вперед. Выбор должен делаться не исходя из уже пройденного, а исходя из еще непройденного. Когда мы слушаемся Бога, мы действуем не в соответствии с прошлым, но в соответствии с БУДУЩИМ. И это, конечно, разумно!

Но "зазор" между двумя волями, Божественной и человеческой, мог бы быть окончательно преодолен только если бы человек ПОЛНОСТЬЮ познал Божество Истинного Бога. Что требует неисчерпаемой вечности. Устремление к этой непостижимой Цели и составляет сущность правильной, православной жизни.

Иные религиозные системы рисуют нам хотя и высокий, но все-таки достижимый идеал. Психологическое содержание их идеалов со временем надо прояснить. Но нас не должна смущать непостижимость нашего идеала: с нами Бог! Сам Христос ступил на этот бесконечный Путь, ведя нас за собой. Он есть Путь и Он же - Идущий по пути.

Перед нами, людьми, стоит проблема выбора - она же стоит и перед Христом. Различие только в том, что Он не может сделать неправильный выбор, не отвергшись при этом Своего Отца и Самого Себя. Но Он любит Отца. И потому Он всегда, не колеблясь, делает правильный выбор, как бы тяжело это ни было. Мы же должны в этом подражать Ему. Правильный выбор - это отвергнуть свою природную волю и следовать Божественной.

Отвергая свою природную волю, человек всегда следует ЧЬЕЙ-ТО воле. Всякий выбор - это выбор, кого слушаться. Своеволие, в идеале, это послушание своему собственному естеству. Но на деле всегда выясняется, что своевольный человек действует не совсем по своей воле, так как вынужден считаться с обстоятельствами. Он ограничен в возможностях, и ему приходится считаться с другими людьми, а также с бесами. Так не лучше ли следовать Богу?

Проблема выбора - это проблема неведения. Тот, кто знает, что будет, тот не выбирает. Или выбирает то, что будет. Как Бог, Христос ведает все, и прежде творения мира уже знал, что Он изберет. Как человек, Он НЕ ВСЕ ведает, и потому все-таки выбирает. Будучи Богом, Он выбирает послушание Богу. Этот выбор Христа есть свойство Его ипостаси, Он не колеблется и не сомневается в выборе. Но отрицать сам факт Его человеческого выбора значит отрицать Его человеческое сознание. А это уже совсем другая религия!

В наше время оно ассоциируется с буддизмом (хотя восходит к более ранним временам). Никакого "я" нет, личность - лишь иллюзия. Никакого выбора нет, есть только иллюзия выбора. Постижение истины в рамках этой философии сопряжено с отказом от этой "иллюзии".

Человек "просветленный", постигший данную истину, ничего не выбирает, ничего не "считает" и не "полагает". Его действие спонтанно, в его словах и поступках нет произвола. Он никак не интерпретирует мир, он будучи обременен никакими мыслями. Он действует НЕПРОИЗВОЛЬНО. В сущности, если вникнуть в самую суть такого состояния, изучая его СНАРУЖИ, со стороны, этот человек НЕ ИМЕЕТ СОЗНАНИЯ. Иными словами, постигнутая им истина ПУСТА. Он не имеет никаких "понятий" или "представлений" о реальности. Это и есть глубочайшая "премудрость", главная сокровенная истина язычества: истина заключается в том, что никакой истины нет. Нет вопросов, нет концепций, нет СОЗНАНИЯ. Однако, такой человек не лежит (не сидит) неподвижно, но продолжает ходить, говорить - в частности, он учит других людей постигнутой им "истине".

Ответ на этот вопрос заключается в психологии бессознательного. Сознание сопряжено с выбором. Отказ от выбора - это отказ от сознания. Сознание - это некое внутреннее пространство свободы. Когда этой свободы нет, сознание коллапсирует. Отказ от выбора - это отказ от сознания. Именно этого и добиваются ищущие "просветления". Но отказ от сознания не означает ИСЧЕЗНОВЕНИЯ человека. Ведь человек - это не только сознание. Человек может ходить и говорить бессознательно!

Когда человек "теряет сознание", его тело продолжает что-то ощущать, порой оно даже действует (шок, гипноз, сомнамбулизм) - но бессознательно, без участия САМОГО ЧЕЛОВЕКА. "Сам человек" - это не тело, а как раз таки сознание. В этом смысле "просветленного" действительно нет. Как человек, он исчез, коллапсировал, постигнув свою "истину". Осталось человеческое тело, но там нет того, что делает человека - человеком в обычном смысле этого слова.

Как связаны между собой вопрос о "свободной воле" и вопрос о природе человеческого сознания?

Во-первых, где нет сознания, там нет и выбора, а где нет выбора, нет и сознания.

Во вторых, любая проблема ВЫБОРА - это в конечном итоге проблема правильного ИСТОЛКОВАНИЯ. Делая выбор в какой-то конкретной ситуации, мы фактически ВЫБИРАЕМ ИСТОЛКОВАНИЕ, выбираем, как истолковать эту ситуацию. С другой стороны, истолкование любой ситуации меняется в зависимости от того, чем она разрешится. "Мятеж никогда не кончался удачей, иначе бы он назывался иначе". И не только "назывался" бы, но и понимался, и толковался. Толкование зависит от исхода, от будущего, а выбор - это выбор будущего. Потому выбор - это выбор толкования!

Делая выбор, мы выбираем, как истолковать данную ситуацию. Ошибочный выбор - это ложное истолкование, опровергаемое будущими событиями. Тот, кто погрешил, рано или поздно будет раскаиваться в сделанном выборе, потому что будущее неизбежно откроет истинный смысл выбора. Проблема выбора - это проблема интерпретации.

Выбор Самого Христа - это выбор между свойственному Ему как человеку истолкованием ситуации, и Божественным смыслом этой ситуации. Будучи Богом, Он как человек не может не действовать в согласии с абсолютной Истиной, будучи Сам Истиной. Но как человек, он всякий раз выбирает ПРЕВЗОЙТИ достигнутое Им как человеком постижение смысла и постичь новый, более глубокий смысл. Впрочем, слова "достигнуть" и "превзойти" не подходят для описания объективного смысла происходящего с Тем, Кто все имеет и всем обладает как Бог. Но человеку свойственно иметь ограниченное ведение. Другой дело, что Этот Человек Сам определяет Свои границы. Будучи Богом, он как человек только отчасти ведает Свое Непостижимое Божество. Для Христа Богопознание есть Самопознание. Но Он постигает Себя только в любви к единосущному Отцу. И процесс этого постижения Непостижимого есть акт Божественной любви Отца к Этому Человеку и через Него - ко всему человечеству.

Мы призваны следовать за Христом.

Истинный смысл всякого человеческого действия - это Богопознание. Свобода выбора дана нам для того, чтобы постигать Непостижимого Бога. Для того дано нам и сознание. Непостижимый Бог соединяется с человеком в совместном действии. Если бы наши поступки были обусловлены нашей природой, не было бы возможности соединиться с Божеством. Когда человеческое действие и Божественное действие соединяются в совместном творчестве (синергия), человеческое естество, насколько это возможно, сближается с Божественным естеством. Именно в послушании Богу человек самореализуется в истинном смысле этого слова. Любое другое, своевольное понимание "самореализации" рано или поздно приводит самореализующегося к разочарованию, так как в будущем опровергается на опыте. Будущее - в руках Бога.

Опыт таких разочарований, если не завершается обращением к Богу, то постепенно подводит человека к идее ложности ЛЮБЫХ пониманий, любых толкований, приводит его к идее отказа от ЛЮБОГО СОЗНАНИЯ как заведомо ложного, к отказу от свободы выбора.

Всякий союз - это взаимопознание. Действуя в согласии с кем-либо, мы постепенно (рано или поздно) познаем истинные намерения союзников. Своеволие - это отказ от такого познания, по сути, отвращение от познания ДРУГОГО. Своевольный человек довольствуется тем, что он УЖЕ познал. Однако и он идет путем познания: он познает самого себя. И волей-неволей постигает свою собственную немощь. Своеволие - это путь самопознания. Этот путь в конечном итоге волей-неволей ведет человека к отказу от своеволия.

Всякая религия, если попытаться осознать ее смысл - это соединение с кем-то. Всякая религия - это отказ от своеволия. Достигший "просветления" буддист лишен своеволия, как и христианский святой. Своевольный человек - это человек, не постигший смысла своей собственной религии. Но христианский святой достигает познания истинного смысла вещей, познания Бога, а "просветленный" достигает познания пустотности, бессмысленности всего существующего. Между тем и другим - огромная разница.

Послушание Богу - это путь познания Бога. Просветление - это путь в никуда. Однако и там, и там достигается соединение с кем-то непостижимым уму человека. В христианстве - духовное соединение с Богом. В буддизме - телесное соединение с тем, кто распоряжается бессознательным поведением "просветленного". Дух "просветленного" человека достиг некоего финального состояния, называемого "нирваной", "самадхи", "сатори" или как-то иначе. Он уже не занят проблемами выбора, не интересуется собственным телом, свободен от всего. Его телом отныне управляет иной дух, от которого и исходила достигнутая человеком "премудрость". Собственно, ради того, чтобы добиться управления, сия премудрость и проповедуется.

Оглавление     

Психология сознания

Знак подразумевает альтернативу. Если полученный "знак" не мог быть иным, если он полностью предопределен, детерминирован предыдущей историей, то он лишен значения, не несет с себе никакой информации. В конце концов, информация может содержаться не в самом знаке как таковом, но в контексте: в какой именно момент времени и в каком месте дан знак. Но если альтернативы нет, если "знак" является однозначным следствием своей предыстории, то это не знак, это ПРИЗНАК предшествующей истории. Этот признак может быть признаком какого-то иного знака, который имел альтернативу.

Реальность материалиста, однозначно управляемая законами природы, не может означать ничего, она лишена смысла. Может иметь значение только подразумеваемая альтернатива (что никакой реальности могло бы и не быть, или законы природы могли бы быть иными и так далее). Но это подразумевает Субъект такого глобального выбора. Если же все предопределено, если нет никакой альтернативы, не подразумеваются иные ВОЗМОЖНОСТИ, так что даже законы природы не могли бы быть иными и мира не могло не быть, то смысла в такой реальности нет и быть не может. Понятие смысла, значения - неразрывно связано с представлением о иной возможности, об альтернативе. Рассуждая о "смысле жизни" необходимо подразумевать какие-то иные возможности, что жизнь могла бы быть иной.

Понятие "случайность" дает материалисту хоть какой-то просвет в его безальтернативном мире. В этом смысле квантовая механика с ее стохастикой может оплодотворить материализм к новой жизни. Господин Голый Случай, господствующий в материалистической картине мира, имеет огромное религиозное значение в философии и психологии материалиста. Он придает вещам хотя видимость смысла, подобие значения. Подспудно материалист относится к случаю именно как к субъекту, как к Духу Удачи. Случай - это бессознательный бог материалиста, единственное творческое, живое начало в бессмысленной, мертвой реальности его бытия. Дарвин попытался найти механизм, при помощи которого Голый Случай мог бы служить творческим началом, рождающим новые биологические виды. Современная наука имеет уже множество серьезных и даже убийственных аргументов против дарвиновской теории, однако материалист держится за эту теорию с фанатическим упорством, не оставляющим шансов здравому смыслу. Это и понятно: если Случай не мог породить имеющихся на земле животных, то это сделал Кто-то другой. Но Случай - это единственный бог, совместимый с философией материалиста. И если нет случая, нет иных возможностей, то смысла в жизни материалиста нет и быть не может. Смысл подразумевает альтернативу.

Именно так и воспринимает мир животное. У него нет альтернативы в виде воображаемых "иных возможностей", оно не приписывает вещам значений, не воспринимает их как знаки. Оно непосредственно живет однозначным переживанием текущего здесь-и-сейчас! Это непосредственное переживание реальности в чем-то даже ближе к истине, чем мучительное бремя человеческого воображения. Существует масса психотехник, позволяющих человеку достигать животной непосредственности восприятия здесь-и-сейчас. Но все-таки человек имеет какое-то превосходство над бессознательным животным - хотя бы то превосходство, что он СПОСОБЕН освобождаться от бремени своего воображения и уподобиться животному в его непосредственном гедонистическом переживании жизни, а СПОСОБЕН и жить по-человечески. Человек имеет свободу, неотделимую от воображения иных возможностей.

Человеческое сознание неотделимо от работы воображения. Работа воображения может быть и бессознательной (в каком смысле - это надо говорить особо), но сознания без воображения просто нет.

Оглавление     

Свобода воображения

Способность человека произвольно, сознательно выбирать, основана на способности мысленно ПРЕДСТАВЛЯТЬ, планировать будущее.

Осознанному поступку предшествует замысел. Хотя бы мгновение необходимо на обдумывание любого ПОСТУПКА. Поступок, совершенный без предварительного замысла, спонтанное действие - о нем нельзя сказать, что оно преднамеренно, что оно является следствием сознательного выбора человека. Можно ли это назвать "поступком"? Юридически и такое действие может рассматриваться как преступление, поскольку предполагается, что вменяемый человек должен уметь преднамеренно сдерживать свои непреднамеренные реакции. Но это означает уверенность юриста в наличии у человека не просто воображаемых альтернатив поведения, но и способности человека осуществлять эти альтернативы в действительности.

Способность человека спонтанно, непреднамеренно реагировать имеет свою особую область применения. Иногда специальными упражнениями добиваются именно спонтанности действия. Прежде всего, этого добиваются там, где требуется быстрота, немедленная реакция (например, в бою). Строго говоря, поступок, совершенный без предварительного замысла, и не является ПОСТУПКОМ в человеческом смысле слова. Это не поступок, а именно РЕАКЦИЯ, подобная реакции животного, естественное следствие возникших обстоятельств.

Поступок как таковой по самому смыслу понятия предполагает предварительный замысел. А замысле "обитает" в особом мысленном пространстве человека - в области его мысленных представлений, в мире воображаемого!

Гномическая воля "обитает" именно в этой области мысленных представлений. Область свободного воображения человека - это царство его гномической воли! Говоря о "воображении", я не ограничиваюсь только зрительными или слуховыми образами, но имею в виду также и абстрактные понятия и представления. Ведь любые представления живут только в воображении человека.

Способность человека строить мысленные представления гораздо шире, чем его способность реально воплощать эти представления в своих поступках. Есть и чисто "виртуальные" построения (науки, искусства), и фантазии. В действительности духовная жизнь человека, область его личной свободы, протекает именно в области мысленных представлений человека! Чем, какими образами живет человек - тем и живет, и питается его дух. Это азы духовной жизни в Православии. Чистота жизни пред Богом определяется чистотой помышлений человека. Например, монах, постоянно предающийся помыслам о мирском, в духовном отношении не является монахом, даже если по плоти проводит вполне монашескую жизнь. Духовная жизнь человека протекает в пространстве его воображения!

Способность человека свободно, произвольно выбирать (совершать поступки) является только вершиной айсберга, только МАТЕРИАЛЬНЫМ ПРОЯВЛЕНИЕМ целого огромного мира, внутреннего мира ВООБРАЖЕНИЯ, в котором и обитает дух этого человека. Поступок - это воображение, воплощенное в материи. Способность человека совершать произвольные, зависящие только от его выбора поступки - это материальное проявление его духовного мира. И естественно, чем живет дух человека, то и проявляется в поступках человека.

Ни один материалист, не отрекаясь от здравого смысла, не может отрицать, что у него есть ПРАВО выбирать, у него имеется способность ПРОИЗВОЛЬНОГО гномического ВЫБОРА. Эта способность необъяснима материалистически. Поэтому он не может не ощущать затруднений, пытаясь объяснить человеческую способность к ВООБРАЖЕНИЮ как материальную продукцию мозга. Область моего воображения - это настоящее ЦАРСТВО моей гномической воли! Именно здесь, в моем воображении, я максимально свободен. Потому-то внутреннее пространство моего воображения НЕ МОЖЕТ БЫТЬ объяснено как функция моего мозга. Ведь мой мозг, как ни крути, это часть материального мира, он функционирует в соответствии с законами физики, которые не оставляют НИКАКИХ ШАНСОВ никакой "свободе воли", реальной или воображаемой.

Если мое воображение - это только лишь одна из функций моего мозга, то все, что я воображаю, любые мои умыслы, помыслы и замыслы, математически строго предопределено (быть может, предопределено только с ВЕРОЯТНОСТЬЮ, если учитывать квантовые эффекты!). А значит, никакие преступления (как и преступные замыслы), по справедливости, не должны быть вменяемы никакому человеку! За что судить человека, если он есть только то, что есть? Практический вывод из материалистической психологии таков: никого не имеет смысла наказывать - это бессмысленно и несправедливо. А если какой-то человек в силу особенностей своего устройства представляет опасность для общества, его надо уничтожать или пожизненно изолировать. Замечательная философия!

По счастью, она является ложной. Человек имеет свободу, и эта свобода коренится в его способности СВОБОДНО ВООБРАЖАТЬ! Материалистически эта способность объяснена быть не может (у материи нет свободы). Поэтому пространство моего внутреннего воображения нематериально в смысле научных понятий о материи, оно не является ни "отражением", ни "формой движения" известной науке материи, его не сведешь к материи никакой демагогической "диалектикой". Уж где-где, а в этом-то внутреннем пространстве моего воображения я свободен ОТ ЗАКОНОВ ПРИРОДЫ! Внешняя моя свобода, насколько она может проявляться в материальных действиях моего тела, есть только внешнее проявление, только ничтожная малость этой ВНУТРЕННЕЙ СВОБОДЫ.

Соответственно, и наибольшая часть моей ответственности пред Богом - это ответственность за то, ЧЕМ я наполняю мое воображение. Настоящая аскетика - это умение сдерживать воображение и подчинять его требованиям религии. Настоящий пост - это обуздание мыслей. Это азы для православного человека! Но вот что делает тему о мире мысленных представлений по-настоящему интересной и захватывающей.

Оглавление     

Несвобода воображения

Удивительно, что и в этом моем внутреннем воображаемом мире я НЕ ВПОЛНЕ СВОБОДЕН! Есть какие-то силы (принципы? законы?) ставящие пределы свободе моего воображения. И в этом смысле мир моего воображения неожиданно начинает нести на себе отпечаток ОБЪЕКТИВНОСТИ, подобно материальному миру. Например, оказывается, что бывают навязчивые представления, которые овладевают моим воображением ПРОТИВ МОЕЙ ВОЛИ. Бывают неприятные мысли, к которым я невольно возвращаюсь вновь и вновь.

Все мы, православные, знаем и верим, что внимательная молитва способна (по свидетельству святых, например, Иоанна Кронштадтского) в непродолжительное время творить настоящие чудеса! Достаточно внимательно помолиться НЕСКОЛЬКО ЧАСОВ. И все-таки, сознательно веря и желая внимательно молиться, мы не сохраняем внимания к молитве даже на НЕСКОЛЬКО МИНУТ. Ум фатально наполняется посторонними мыслями. Для молящегося человека ОБЪЕКТИВНОСТЬ, ОБЪЕКТНОСТЬ воображаемого внутреннего мира мысленных представлений - это факт, грубая эмпирическая реальность. Иначе мы все святыми были бы.

Здесь, в мире наших мысленных представлений, наш дух и встречается, и взаимодействует с иными духами. Это взаимодействие - обыденная, повседневная реальность нашей жизни. Любая магическая практика, направленная на установление сознательного контакта с духами - это в первую очередь некая особая, специфическая работа воображения. Уметь колдовать - это уметь специфически работать с собственным воображением, так работать с воображение, что это работа приводит к материальным последствиям.

По учению Отцов, демоны не могут читать мысли человека. Но это относится именно к собственным человеческим мыслям, исходящим из глубин человеческого ума. Когда же человек начинает в свом воображении "работать" с помыслом, пришедшим туда извне, тогда эта работа не остается неизвестной для демонов! Работая с чужим помыслом, я взаимодействую с его хозяином. Для общения с демонами необязательно ничего говорить вслух. Достаточно занимать воображение исходящими от них помыслами - и уже возникает внутренний диалог демоном. Образ или представление, которое мне пришло в голову, это точка моего духовного соприкосновения с автором этого образа или представления.

Это воображение происходит в воображении, но!

Воображение может также и влиять на материю.

И воображение художника имеет особую силу, КОСВЕННО проявляющуюся в материи - оно порождает искусство. А откуда сам художник черпает образы? Воображение колдуна имеет страшную силу, оно ПРЯМО влияет на материю. А уметь молиться значит ни что иное как уметь обуздывать свое воображение. Все самое главное, самое существенное в духовной жизни совершается в воображении. И грех, вначале он совершается в воображении, а потом уже материально.

Способность человеческого ума СВОБОДНО, ПРОИЗВОЛЬНО воображать ограничена. Нашим воображением, увы, обладают иные духи. И только если человеческий дух вступает в союз с иными духами, населяющими духовный мир, его способность к воображению весьма возрастает. "Живая фантазия", "живое воображение" - за этими метафорами скрывается неосознанный контакт человека с духами. Это не обязательно СОЗНАТЕЛЬНЫЙ контакт с "духами злобы". Гораздо чаще это контакт неосознанный.

Воображение играет огромную роль в сознательной жизни человека. Но есть области жизни, где воображением занимаются специально, прицельно. Прежде всего, это область человеческого искусства, а равно и науки. И наука, и искусство существуют лишь в воображении человека. Материальные плоды, произведения науки и искусства - это только вершина айсберга той огромной области, того мира мысленных образов и конструкций, которым живет человечество в духовном плане своего бытия. Потому что мы в очень малой мере способны ВОПЛОЩАТЬ наши представления.

Мы верим, что это лишь печальное заблуждение, что у нас есть свобода, есть и реальная ответственность пред Богом, да и пред людьми.

Человек живет одновременно, параллельно в двух мирах, в двух пространствах и временах! Кроме ощущаемого нашими органами чувств материального пространства-времени, где работают законы материальной природы, у каждого из нас имеется еще и мир внутренний мир наших мысленных представлений - а там есть свое пространство и время. Человек может ОДНОВРЕМЕННО воспринимать окружающую обстановку и представлять в своем уме нечто иное, например, произвольно вызывать в воображении события прошлого. Эти события разворачиваются в моей памяти как будто тоже вокруг меня.

Два пространства - физическое и ментальное - как будто взаимно проникают друг в друга, как бы находятся в одном месте, но человек (в норме) отчетливо отличает одно от другого. Мир воображаемый (духовный) и мир материальный. Мы обитаем сразу в двух мирах одновременно.

Животное живет только в физическом мире; у него нет мира свободного воображения, как нет и духа, нет и ума (в человеческом смысле этого слова). Животное ничего не "представляет себе". Без помощи ДУХА, чужого духа (а у животного нет СВОЕГО духа), оно не способно ничего спланировать, замыслить. Когда оно "намеревается" что-то сделать, то оно просто вспоминает, как оно это делало в прошлый раз. С другой стороны, если оно "вспоминает", то "воспоминание" это всегда конкретно проявляется в его действии или попытке действия. Животное ничего никогда не вспоминает (и не планирует), оно ВОСПРОИЗВОДИТ. Чтобы вспоминать в человеческом смысле, животному надо было бы иметь иное пространство, внутреннее пространство воображения, в котором размещались бы воспоминания!

Способность произвольно вспоминать тесно связана с даром речи. Грубо говоря, чтобы по настоящему вспомнить, надо НАЗВАТЬ. Надо пробудить в воображении воспоминание о событии прошлого, отчетливо отделяя это воображаемое событие от реальности текущего момента. Отделяя пространство воображения от пространства реального восприятия. Эта раздвоенность свойственна человеку, существу, сразу в двух планах бытия - в материи и в духовном мире. Эта раздвоенность нормальна, пока мы отчетливо отличаем воображаемое от реального.

При неврозах естественная человеческая способность ВСПОМИНАТЬ всегда в той или иной мере нарушается, возникает какая-то амнезия. Это нарушение имеет определенное направление, имеет свой смысл. (Чем и кормятся психоаналитики.) Пытаясь вспомнить "травматическую сцену" или то, что связано с душевной травмой, невротик при всем усилии со стороны не вспоминает, а только непроизвольно ВОСПРОИЗВОДИТ эту сцену, на собственной шкуре ощущая, как и чем отличается психика животного от психики человека! Невротик не вспоминает прошлое, восстанавливая его в своем воображении, но непроизвольно проектирует его в реальное пространство и время сегодняшнего дня. Он действительно смешивает прошлое и настоящее. Наблюдая со стороны это воспроизведение, психоаналитик помогает невротику вспомнить, НАЗЫВАЯ.

Пространство нашего воображения, к сожалению, далеко не полностью зависит от нашего произвола. Область нашей свободы в этом пространстве, область, где мы свободно распоряжаемся своим воображением - это и есть сфера деятельности человеческого ума. Здесь-то и осуществляется таинственная (с точки зрения науки) способность человека выбирать, его самовластие, его гномическая воля. Здесь-то ум и оперирует со всей данной ему властью. Наша способность сознательно действовать в материальном мире - только малая часть (вершина айсберга) нашей ментальной, воображаемой свободы.

Та часть пространства мысленных представлений, которая НЕ зависит от моего произвола - это жизнь моего духа. Дух живого человека живет в его теле. Восприятия человеческого тела волей-неволей принимаются его духом как свои собственные переживания. Далеко не все они осознаются умом человека, но все они принимаются его духом как свои собственные. Но дух взаимодействует не только с телом! По учению Святых отцов, многие "помыслы", приходящие нам в голову (на ум), образы и представления, приходят к нам именно извне, от иных духов (чаще всего, по учению Игнатия Брянчанинова, они приходят от ПАДШИХ духов). Помыслы приходят именно НА УМ, "в голову".

Именно через ум, через приходящие извне помыслы, нематериальный дух человека беседует с иными нематериальными духами. У духа, конечно, есть память. Когда ум воображает прошлое (вспоминает), он черпает из "своей" памяти; но память - это и есть основное содержание духа. Ум и дух невозможно отделить друг от друга, ум - это ум духа, его "глазок" и "рука" в мире духов. Но если противопоставить эти понятия, если различать в человеке ум и дух, то память - это именно область духа, а не ума, область, откуда ум черпает (осознает) информацию. Вся совокупность наших воспоминаний, все, что мы когда-либо сознавали умом или воспринимали телесно- все это содержит дух человека. Вот три составляющих содержимого памяти моего духа: все, что когда-либо приходило ко мне на ум извне; все, что когда-либо я воображал по своему произволу; все, что когда-либо ощущало мое тело. Все это помнит мой дух, живущий в теле. Только малая часть всей этой колоссальной информации доступна уму нормального человека.

Ум - это область активного воображения. Дух (если отделить его от его собственного ума) - это область пассивного воспринятого. Духом мы воспринимаем наш субъективный мир как данность, умом мы оперируем в нем. Для моего духа мир воображения - это объективная реальность, столь же реальная, как и телесные ощущения; это для каждого интуитивно ясно и не требует доказательств. Умом мы различаем реальность и воображение, умом мы можем полагать все пространство нашего воображения целиком находящимся в нашей собственности; но эта смешная претензия горделивого ума не подтверждается духовной практикой человека.

Человек, не пытавшийся молиться внимательно, может и не подозревать, как мало он способен управлять своим воображением. Но есть другой, простой и общедоступный духовный опыт, подтверждающий каждому объективность мира представлений - это опыт СНОВИДЕНИЯ.

Для того, кто видит сон, видимое им во сне столь же реально и объективно, как для бодрствующего реален и объективен материальный мир. Если бы сон был целиком субъективной фантазией, то человек мог бы свободно управлять течением сна, "заказывать" во сне то, что ему хочется увидеть, по своему произволу. Но в действительности в пространстве-времени сна действуют не зависящие от нашей воли законы. Свобода человека во сне почти так же ограниченна, как и наяву. В каком-то отношении, человек имеет во сне больше возможности произвольного действия, чем наяву - например, умеет летать. В каком-то отношении, в сновидении он гораздо беспомощнее - например, не может порой решить элементарной арифметической задачки, без конца путается в цифрах, понимая их чересчур символически. Это обстоятельство особенно болезненно ощущают те, кто страдает кошмарами: область их свободы во сне, собственно, гораздо меньше, чем наяву. У сна есть лишь одно неоспоримое преимущество перед явью: пробуждение! Если бы человек не умел проснуться от сна, то "реальность" сна обладала бы такой же неодолимой властью над душой человеком, как и материя - над его телом.

Посмертное состояние духа человека - это сон, от которого человек, сколько ни старается, никак не может проснуться. Посмертные муки человека от духов злобы - это кошмар, из которого нельзя вырваться. Впрочем, самые тяжкие ночные кошмары гораздо слабее, чем муки преисподней: когда переживание становится уж слишком тяжким, человек убегает из сна: пробуждается. Поэтому власть духов злобы над душой человека, когда мы спим, весьма ограничена. Вообще, власть их над душой человека ограничена Промыслом. Они имеют столько власти, сколько Бог позволит, не более того. Но что касается сна, то никак не давать человеку выспаться - это естественный предел их произвола. Самый тяжкий кошмар обрывается - человек просыпается весь в поту. Кошмар позади. Но вот по смерти ситуация качественно меняется. Духовная реальность становится единственно доступной для него формой бытия.

А независимость воображаемого пространства от моей воли - это эмпирический факт, данность моей субъективной жизни. Простейший пример независимости внутреннего пространства моего воображения от моей воли - это его неустранимость! Человек не может ничего не воображать, полностью отдаться переживанию тела, восприятию материального мира! Пытаясь войти в такое состояние, когда я ничего не "представляю себе", ничего не воображаю (а значит, и не действую ПРОИЗВОЛЬНО, а только пассивно воспринимаю и действую НЕПРОИЗВОЛЬНО), я вхожу в ТРАНС, утрачиваю сознание. Потеря сознания обычно понимается как "упал" (в обморок). На самом деле человек в трансе может ходить, говорить, действовать - и даже очень эффективно действовать - но непроизвольно, непреднамеренно. Он не может заранее предсказать, что он будет делать и говорить, войдя в транс! Он не может даже и потом удовлетворительно объяснить своих действий и даже затрудняется вспомнить их. Просто потому, что это НЕ ЕГО действия. Человек без сознания - это не человек, а ТЕЛО человека. Когда человек в трансе, говорит и показывает ИНОЙ дух, нечеловеческой, обладающий нечеловеческими способностями. Тем-то трас и интересен!

Войдя в боевой транс, мастера боевых искусств показывают приемы, недоступные естеству человека. Многочисленные примеры боевого транса можно найти в средневековой китайской литературе, а сама эта литература популяризирована ныне знаменитым Джеки Чаном, который заменяет боевой транс большим количеством неудачных дублей (ценой сломанных ребер и пр.). Сам Джеки, возможно, даже и не умеет входить в транс, в отличие от Брюса Ли, который умел. В Священном Писании эти эффекты также описаны и даже узнаваемы: "Встретил Его вышедший из гробов человек, одержимый нечистым духом, он имел жилище в гробах, и никто не мог его связать даже цепями, потому что многократно был он скован оковами и цепями, но разрывал цепи и разбивал оковы, и никто не в силах был укротить его".

Этот человек, поневоле впадавший в боевой транс, был евреем, а не китайцем. Будучи иудеем по вероисповеданию, он рассматривал ДУХОВ как своих врагов, потому и они проявляли по отношению к нему известную враждебность. Если же человек находит возможность "подружиться" с этими духами, сотрудничать с ними, то разрывание цепей превращается в "боевое искусство"; возникает школа, пишутся книги, складываются легенды. Наконец, снимается фильм с Джеки Чаном в главной роли. Любители боевых искусств могут негодовать и не соглашаться в таким толкованием "боевого транса", могут противопоставлять "боевым искусствам" беснование Гадаринского бесноватого (одержимого легионом) по каким-либо второстепенным признакам. Но православный человек просто обязан сознавать, что в основе того и другого лежит один и тот же феномен. Разница только в оценке явления: плюс или минус, хорошо или плохо. Суть одна.

Это все совместимо. Несовместимо только со святостью, причем только со святостью в православном понимании этого слова. Что поделаешь, мы узко понимаем святость! Зато точно. Точное понятие - это узкое понятие. Размытость понятий - неизбежный побочный эффект "широты взглядов"!

Телесное и духовное присутствует в человеке одновременно. В нашем субъективном мире сосуществует одновременно реальное физическое пространство и субъективное воображаемое пространство наших мысленных представлений. Человеческая материальная культура - это частичное воплощение того, иного пространства.

В каком из двух пространств человек живет преимущественно? Отвечая на этот вопрос, следует учесть, что как ПРОШЛОЕ, так и БУДУЩЕЕ в каждый данный момент времени существуют только как ПРЕДСТАВЛЕНИЕ. Представление о будущем - это всегда продукт работы воображения. Воспоминание (в человеческом смысле этого слова, не воспроизведение) - это тоже объект воображаемого пространства. Собственно материальное восприятие - это только то, что происходит ЗДЕСЬ И СЕЙЧАС. Все остальное - это сфера мысленных представлений. Если как следует осознать это обстоятельство, становится ясно, что и наяву в обычной обстановке человек живет ПО БОЛЬШЕЙ ЧАСТИ в области представлений. Ведь мы довольно редко занимаемся тем, что СОЗНАЕМ наше здесь-и-сейчас. Наш ум занят по большей части именно представлениями, а не реальным здесь-и-сейчас!

С точки зрения материалиста, полагающего мир мысленных образов и представлений чисто субъективным, не имеющим независимого от нас бытия, это - большое упущение. Если на самом-то деле мы живет только в теле, если мысленная "реальность" имеет ценность лишь постольку, поскольку является отражением материальной реальности, то нужно стараться изо всех сил осознавать именно реальность этого мгновения, не позволяя себе "зависать" на прошлом или "улетать" в будущее.

Идеалом такой психотерапии, если последовательно довести эту тенденцию до абсурда, является психика животного. Животное свободно от бремени собственного воображения, у него нет ума, способного ВООБРАЖАТЬ! Что человек умеет иногда быть животным - это не удивительно. Удивительно, с одной стороны, что большинство людей этого как раз не умеет. А еще более удивительно, что этому обучают как искусству, да еще считают это умение важнейшим и многоценным достижением! Это уже перегиб.

Вообще-то, даже если подходить не с духовной, а с практической, светской точки зрения, мир мысленных представлений вовсе не бесполезен! Главная функция "ментального пространства" - это планирование будущего. Любой опыт прошлого, любая информация о настоящем имеет для практического ума значение лишь постольку, поскольку дает нам некоторое представление о будущем. А ведь наша способность предвидеть и планировать дает нам колоссальное преимущество перед животными.

Полное осознание того, что происходит с тобой здесь-и-сейчас - это прекрасное переживание точки зрения гедонизма, это умение наслаждаться жизнью. Для того, кто всерьез "застрял" на прошлом или обуревается тревогой за будущее, такая психотерапия может принести немалую пользу. Когда человеческое в человеке слишком уж в большой мере подпадает власти демонов, человеку, быть может, и полезно уметь хотя бы на время становиться бездумным и жизнерадостным животным. Но когда вполне здоровые люди начинают упекаться психотерапией, вместо того, чтобы просить Бога о том, что им нужно, это уже духовная болезнь. Таков парадокс современной психотерапии. Она порой эффективно подтягивает больных до "нормального" уровня, зато ввергает нормальных людей в духовные болезни. А духовное порождает душевное.

Если говорить о духовной жизни, состояние животного или приближение к таковому как идеалу - это, конечно, довольно жалкое состояние человеческого духа.

Человеческое в человеке - это пространство его воображения. Когда оно оказывается подавленным со стороны внешней духовной силы, человеку бывает полезно "встряхнуться" и обратить все свое внимание на конкретную мимотекущую реальность своего материально-телесного бытия. Увидеть облака, услышать кузнечиков в траве, ощутить каждую клеточку своего тела. Но в глобальном смысле, в плане вечности, это, конечно, не решение проблемы, а как раз таки БЕГСТВО ОТ ПРОБЛЕМЫ! Потому что тело наше не вечно, а дух вечен. Рано или поздно дух каждого человека освободится от тела, и с телом от него уйдут все психозы и неврозы, потому что это все-таки материальные проблемы. Это эффекты враждебного Ци, если говорить в терминах традиционной китайский медицины. Одно из возможных решений этой проблемы - ПОДРУЖИТЬСЯ с Ци, НЕ ВОЕВАТЬ с ним. Но это решение имеет важные (поначалу только побочные) последствия в жизни человеческого духа!

Рано или поздно каждому человеку придется иметь дело с духовными проблемами, которые сейчас представляются только воображаемыми, целиком психологическими. Воображаемые проблемы легко решать при помощи "Ци". Ци иногда эффективно помогает человеку и в материальных делах!

Но духовные проблемы, хотя они и воображаемые, становятся грозной реальностью по смерти тела! Потому что после смерти ВСЯ жизнь человека - это ТОЛЬКО психология; тела там уже нет. Впрочем, пока мы в теле, бегство от духовных проблем порой бывает и полезным, и оправданным - только если оно и ОСОЗНАЕТСЯ КАК БЕГСТВО, а не как действительное решение. Это о неправославной психотерапии - надо понимать ее место. Бегство бегством, а решать-то духовные проблемы придется, только бы не поздно оказалось.

Наше тело в общем подобно телу животных; недаром материалисты полагают человека лишь одним из биологических видов, homo sapiens. Но это только тело. Дух человека живет в ином "пространстве" - а именно дух-то и бессмертен. Потому духовные проблемы, в конечном итоге, будут доминировать в жизни всякого человека, как бы он ни старался быть всего лишь жизнерадостным животным.

Но нам, православным, надо осознать: духовные проблемы существуют только в воображении! И перестать невнимательно, безответственно относиться к жизни нашего воображения. Это и есть РЕАЛЬНАЯ ЖИЗНЬ нашего духа. Что мы читаем, что смотрим, во что играем, о чем мечтаем - это и есть наша реальная подготовка к встрече с Богом, это содержание нашей духовной жизни. И что там приготовлено?

Что заставляет нас уже сейчас признавать духовные проблемы реальными, что делает их "проблемами"? Духовный опыт: прежде всего, опыт молитвы, особенно опыт внимательной молитвы! Конкретное переживание того прискорбного обстоятельства, что пространство нашего воображения не находится целиком в нашей власти. Если бы человеческий ДУХ был только УМ. Иными словами, если бы "дух" и "ум" были синонимами. Иными словами, если бы человек мог по своему произволу полностью устраивать жизнь в своем воображении. Иными словами, если бы в мире наших представлений мы были бы полностью ВСЕМОГУЩИМИ, то никаких духовных проблем у человека быть бы не могло!

"Дух" и "ум" - не синонимы. Ум - это свободная, самоопределяющаяся часть духа, его командная высота. Но ум - это сравнительно небольшая часть человеческого духа. Есть более мощные и автономные духи, но и они под Богом. А жизнь духа человеческого почти столь же зависима и объективирована, как и жизнь тела. Очень небольшая часть нашей духовной жизни может быть отнесена к разряду ПРОИЗВОЛЬНЫХ фантазий. Большая часть наших фантазий не столь произвольна, как нам кажется - чтобы в это убедиться, достаточно попробовать обойтись без фантазий. Но даже и в области произвольных фантазий очень много непроизвольного.

В жизни духа ключевым понятием является ВЕРА, уверенность. Фантазия не имеет силы, если человек не может хоть сколько-то поверить в его РЕАЛЬНОСТЬ. Например, в смутной надежде на то, что когда-нибудь это хоть в малой мере воплотится в жизнь. Мечта - это проекция фантазии на будущее.

Но нас увлекают не только мечты. Фантазия может иметь для человека огромную степень реальности, если она ПРИХОДИТ к нему САМА, как сон, как видение. Сновидение, как и видение наяву (галлюцинация), имеет для нас убедительность именно потому, что оно ПОЧТИ НЕ ЗАВИСИТ от нас. Оно не является продукцией ума человека, но навязано уму извне. (Как сейчас принято говорить, оно является продукцией "бессознательного". Может ли видение, образ, знак, слово возникать без участия ума? Может, но только при участии ИНОГО ума.)

Человек верит в реальность того, что он видит, только постольку, поскольку видение от него не зависит. Видение, которое целиком является плодом деятельности моего ума, может быть для меня авторитетным только в том случае, если я как-либо воплощу его в жизнь, СДЕЛАЮ уже независимым от меня, придам ему статус ОБЪЕКТИВНОГО бытия. Надежда на реализацию и превращает фантазию в мечту. Поверить в фантазию, реально переживать ее как ВИДЕНИЕ, как действительность - это уже зависит от меня только в малой мере, и то не всегда зависит. Собственно, могущество человека - это и есть способность воплощать свои фантазии в жизнь, более ничего. Материальное могущество - это способность воплощать в материальную жизнь. Могущество творческое - это умение воплощать в образе. Могущество магическое (элементарная основа магии) - умение произвольно переживать фантазию как действительность, ВЕРИТЬ этому переживанию. И это НЕВОЗМОЖНО без помощи иных духов, сторонних свидетелей, (лже-) свидетельствующих о реальности переживаемого!

Хорошо известен способ "реализации" фантазий - СОВМЕСТНОЕ фантазирование. Например, детская игра (во что-то) есть ни что иное как совместное фантазирование. Другой, разделяющий мои фантазии и относящийся к ним как будто к реальности, является свидетелем (увы, чаще лжесвидетелем), подтверждающим для меня реальность придуманного мною. Это ПОДТВЕРЖДЕНИЕ настолько важно (например, для ребенка), что дети охотно жертвуют свободой самостоятельного фантазирования. Совместная фантазия имеет тот недостаток, что человек уже НЕ МОЖЕТ распоряжаться ей по своему произволу. Зато, ставши в какой-то мере независимой от меня, она становится гораздо более правдоподобной! Ее правдоподобие зависит от авторитетности (лже-) свидетеля. И дети охотно жертвуют свое независимостью, автономностью ради правдоподобия.

Чтение книги, просмотр фильма, компьютерная игра - это примеры совместных фантазий или, выражаясь приличнее, совместной игры воображения в мире взрослых людей. В сущности, любой образ как таковой, как ОБРАЗ, в человеческом смысле этого слова, существует только в воображении, в мире мысленных представлений. Животные не имеют образов, отдельных от изображенного. Животное либо не видит образа, либо принимает его за действительность (обманывается), видя его как элемент реальности, в материальном пространстве. (За отсутствием внутреннего пространства воображения, за отсутствием человеческого ума, оперирующего в этом пространстве.) Перед животным не стоит проблема ВЕРЫ, оно либо НЕ ВИДИТ, либо сразу ВЕРИТ. Животное не воображает, оно либо видит, либо не видит. Только человек, имея внутреннее пространство воображения, может видеть образ, одновременно сознавая, что этот лишь образ, это лишь игра воображения. И в реальность этого образа можно верить или не верить, или верить наполовину (сомневаться), или верить условно, отчасти, в известном смысле. Но если это МОЙ образ, моего производства, то это игра моего воображения, это НЕ реальность. Если это НЕ МОЙ образ, то это либо реальность, либо ЧУЖОЙ образ - игра чужого воображения.

С первого взгляда, это самоочевидно. Но навык материалистического мышления заставляет нас рассуждать иначе. Например.

Казалось бы, очевидно: поскольку образы сновидения не являются продукцией моего ума, то они либо должны БЕЗ ИСКАЖЕНИЙ воспроизводить пережитое мною ПРОШЛОЕ, либо быть продукцией какого-то ИНОГО ума, не моего! Иначе откуда возьмется информация?! Даже если образы состоят из обрывов прошлых воспоминаний, все-таки ведь нужна деятельность какого-то ума, чтобы взять эти обрывки и составить из них новые образы. Такая работа - это работа именно УМА, притом не животного "ума", ибо животное не создает образы. Чтобы создавать, хотя бы просто составлять образы из элементов воспоминаний, надо иметь внутреннее мысленное пространство-время, в котором они будут существовать. Кроме того, КТО-ТО должен их создавать или составлять. В этом смысле представляется несомненным, что сновидения (в отличие от произвольных фантазий) не могут не быть плодом взаимодействия ума спящего человека с иными умами, следствием взаимопроникновения духа человека и иных духов. В древности всегда сны так и понимались.

Образы снов - это продукт работы ума. Но человек не придумывает себе сны. Сны животного - это либо простые воспоминания, либо действие иных духов, как и сны человека.

Для того, чтобы горе-ученым заставить нас поверить, что сны есть лишь стихийная продукция МОЗГА, надо было вначале приучить нас к мысли, что и СОЗНАТЕЛЬНЫЕ поступки человека являются продукцией мозга. Столь же стихийной продукцией! Ведь мозг - это стихия, природа, хотя и очень сложная живая природа. Но в природе царствуют законы природы.

И если человек действительно имеет свободу, если поступок, и знак, и слово, и образ (как проявление этой свободы) есть проявления иной, нематериальной природы, где ЕСТЬ свобода выбора, то и сны, как ИГРА знаков, образов, слов и даже поступков (пусть воображаемых) не могут быть продукцией только материального мозга. Компьютер (как и телевизор) не создает слова и образы, но лишь передает образы (слова), заложенные в него человеком. Если же мозг наш сам может продуцировать образы, слова и знаки, то что мешает нам предположить, будто все наши поступки есть только продукция нашего мозга?

Конечно, здесь есть "скачек" в логике.

Признавая свободу человека, мы ДОЛЖНЫ признать, что наше свободное воображение имеет нематериальную природу, так как в материи нет никакой свободы. Это рассуждение железобетонное; оно способно сокрушить упрямство любого материалиста. Это можно не понимать, но, поняв это, надо либо отказаться от личной свободы (а значит, впасть в нирвану), либо отказаться от материализма, признав существование какого-то иного мира, где ЕСТЬ свобода, и нашу непосредственную причастность этому миру. Это и есть мир нашего воображения. Если у нас есть свобода хотя бы в нашем собственном воображении, то он нематериален! Это неопровержимо.

Но ведь материя сотворена Богом, она есть следствие Божественного действия. Мой мозг - творение Бога Истины, прежде создания мира предвидевшего все мои сновидения. И если какое-либо из моих сновидений действительно происходит от моего естества без какого-либо участия темных духов, то этот сон можно рассматривать как прямое следствие Божественного действия. Бог сотворил меня таким, что я вижу этот сон. Но тогда данный сон может рассматриваться как некое откровение Бога - по крайней мере, прямое следствие Его откровения. Это, конечно, ложный вывод. А значит, и предпосылка ложна! Мое естество поражено грехом, оно искажено страстями, поэтому в моих естественных снах не найти ничего истинного. Но "страсти суть демоны". Искажение моего естества в том и состоит, что я нахожусь под влиянием падших духов.

Если внутренние ограничения на мою свободу, которые я нахожу в моем воображении, происходят от тела, не означает ли это, что смерть принесет мне свободу?! Но мы знаем, что после смерти, после освобождения от тела, дух вовсе не становится всемогущим в своем субъективном мире. Он вовсе не становится целиком умом, как Бог. Напротив, этот самый (субъективный) мир воображения, ставши единственным планом нашего бытия, тем самым приобретает характер суровой объективности, единственной реальности! Как раз наоборот, это сейчас, живя в теле, мы легко играем нашим воображением, имея для себя крепкую опору в материальной нашей плоти.

Вообразить поступок - это еще не значит реально поступить. Но по смерти ИГРЫ с воображением кончаются, так как само воображение становится уже и поступком. Там, в духовном мире, вообразить - это и значит совершить поступок! И потому кто привык согрешать в мысли, тот должен помнить, что для духовной жизни это небезобидно. Это и есть духовная жизнь.

Веря, что человек после смерти не становится автоматически "богом", мы должны признать реальность духовного мира за пределами моего воображения. Реально это означает, что объективность по крайней мере некоторых мысленных образов, независимость их от моего выбора, нельзя объяснить только косностью моего мозга, МАТЕРИАЛЬНОСТЬЮ моего телесного бытия.

Но обнаруживая те же в новых комбинациях, в каких я их не комбинировал, обнаруживая в этих комбинациях новые образы, новые СМЫСЛЫ, не являющиеся продукцией моего ума, я должен либо приписывать осмысленность самой материи, либо считать источником этих смыслов КОГО-ТО, иной разум, не мой. Тем более в тех случаях, когда человек видит во сне то, чего он никогда не видел и не мог видеть в прошлом.

Но приписывать осмысленность, разумность самой материи, хотя бы и материи моего мозга - это прощание со здравым смыслом. Играет печальный марш, и крыша отправляется в дальнее путешествие в область языческой мистики. Если материя может говорить, если с ней можно общаться, тогда давайте покинем наши храмы, наши лаборатории и обсерватории и займемся наконец спиритизмом. Где, как не у самой материи можно узнать ее тайны! Спросим у самой природы, как она устроена и что надо делать, чтобы ею управлять. И она, конечно, откроет нам те же тайны, которые когда-то открыла египетским мудрецам и персидским магам. Это старые тайны, старая ложь. Рассуждая здраво, способность МОЗГА создавать образы, знаки, слова, наполнять их смыслом - это бред больного воображения.

Это способность не мозга, а духа, точнее, ума, обладающего свободой (пусть небольшой) в мире воображения, в НЕМАТЕРИАЛЬНОМ мире.

Воображение здорового человека занято (прямо или косвенно) планированием на будущее. Это, собственно, его нормальная функция. Воображение человека не вполне здорового (а кто из нас вполне здоров?) поглощено представлениями, более или менее бесполезными с точки зрения планирования на будущее. Например, воображение невротика связано прошлым, которого он не помнит на котором он "застрял" и навязчиво воспроизводит, вместо того, чтобы вспомнить. Воображение человека святого свободно от чувственных образов; оно поглощено молитвой к Богу. Святой не заботится о будущем, предоставляя это Промыслу Того, Кто провидит будущее. Он заботится лишь о том, чтобы во всех случаях избирать то, что повелит ему Бог. Мир его мысленных представлений - это мир истинного Богословия.[s1] В конце концов, именно он наилучшим образом готовится к будущему, потому что всем нам, хотим мы того или нет, предстоит встреча с Богом.

Оглавление     

Сознание

Сознание неразрывно связано с активным воображением. Если воображать, строить мысленные образы, представления, понятия вообще - это и есть по преимуществу работа ума, то сознание есть плод этой работы. Мы сознаем то, что мы воображаем. ОСОЗНАТЬ какой-либо аспект реальности означает ВООБРАЗИТЬ его. Выражаясь точнее, "осознать" значит отождествить имеющееся восприятие с каким-либо элементом своего воображения.

Сознание - это модель мира, созданная воображением человека. В это смысле воображение человека первично, а сознание - вторично.

Осознавая, ум человека активно овладевает реальностью, вбирает ее в пространство своего воображения. Неосознаваемое - это невоображаемое (или невообразимое). (Те философы, которые полагают, что "мир есть лишь мое воображение", де-факто отрицают существование реальности за пределами сознания. Данная философия неизбежно приводит к обожествлению бессознательного, но это особая тема.)

Обычно осознание связывают не с воображением, а с наименованием, с речью, со обозначением словом. "Чтобы осознать, надо назвать". В действительности, такой жесткой связи здесь нет. В принципе, осознание возможно и без использования речи. Сплошь и рядом мы сознаем вещи слишком сложные для того, чтобы можно было их описать словами. Но вот осознать то, чего нельзя даже и ВООБРАЗИТЬ - невозможно. Способность человека воображать, создавать образы, как зрительные и звуковые, так и тактильные, и абстрактные мысленные конструкции является более общим принципом функционирования нашей мысли, чем речь в собственном смысле этого слова. Слова языка - это тоже образы (звуковые или зрительные при письме), это частный случай образа вообще.

Осознавание - это деятельность ума. Осознать - значит опознать знакомый знак. Смысл знака (насколько я его осознал) - это действие, которое я совершаю, осознав этот знак. Осознание - это начало действия. Само действие может быть внешним или внутренним (совершающимся целиком в воображении), но оно начинается с осознания. Неосознанный знак воспринимается духом, но в ответ не совершается никакого действия - он просто пассивно запоминается.

Положим, я стреляю по движущейся мишени. Если я не имею понятия о том, какова мишень, если не имею хотя бы абстрактного образа, представления о предназначенной мне мишени, я то могу стрелять только бессознательно, наугад. Ожидая появления мишени, я автоматически сравниваю то, что вижу, с имеющимся у меня образом (с моим представлением о цели). Этот образ есть в моем воображении. Вот цель появляется. Я осознаю ее появление. Это значит, я ОТОЖДЕСТВЛЯЮ имеющийся в моем воображении образ с тем, что вижу в материальном мире. Само это отождествление есть КОНКРЕТИЗАЦИЯ образа. Я узнаю о моей мишени множество дотоле неизвестных деталей, например, траекторию ее полета.

Осознание - это отождествление и конкретизация образа. Но сам образ должен быть мне известен прежде, чем его прообраз будет мною осознан. Это значит, что источником, первоисточником сознания человека не является его чувственный опыт. Напротив, сам чувственный опыт может быть осознан человеком только в той мере, в какой человек сможет отождествить то, что он воспринимает чувствами, с тем, что предварительно уже имеется в его уме. Первоисточником сознания человека является не чувственный опыт, а как раз духовный опыт - опыт общения с иными духами (в частности, и с людьми). Чувственный опыт дает человеку только конкретизацию тех образов, которые человек предварительно получает через общение!

Общение ПРЕДШЕСТВУЕТ ОСОЗНАНИЮ чувственной реальности. Это кажется парадоксом, ведь мы интуитивно понимаем общение как уже сознательное действие: вначале надо осознать слова и жесты собеседника, понять их смысл, а потом уже использовать полученное знание в жизни. Но есть такой уровень общения, который не требует предварительного осознания: это непроизвольная имитация.

Имитативность свойственна и животным: все наблюдали стайное движение птиц в воздухе или рыб в воде. В некоторых случаях синхронность их поведения может объясняться влиянием на них одного и того же духа. На этом феномене в древности основывалось гадание по полету птиц. Наблюдая за кружением стаи, гадатель получал ответы от духа, использовавшего стаю как медиум для общения с гадателем. Это ничем принципиально не отличается от спиритизма или от собеседования Евы со змеем.

Но почему мы должны исключить возможность, что живому свойственна и естественная имитативность? Это кажется весьма вероятным.

Психоаналитики, со своей стороны, должны подтвердить, что в бессознательных слоях психики человека огромную роль играет механизм бессознательного отождествления с собеседником (с отцом, с матерью). Именно через отождествление человек получает от своего собеседника принципиально новое знание, новые образы. А уже потом находит соответствие им в своем жизненном опыте (в памяти). Так человек учится осознавать.

При непосредственном контакте с духами человек просто принимает чужие мысли за свои. Помысл, пришедший в его сознание извне, усваивается человеком как его собственная мысль. Здесь действует принцип, очень похожий на имитативность, но уже без посредства телесных механизмов имитации.

Впрочем, нельзя исключить и той возможности, что всякая имитативность - это духовное явление, в том числе и у животных. Тогда окажется, что изрядная доля стайного поведения животных объясняется влиянием духов. Имитативность животных - это полтергейст. Это звучит крайне странно, но в принципе это вполне возможно. Но тогда окажется, что и в общении людей между собой (в том числе, ребенка с матерью) с самого начала участвуют некие "посредники" - а это вывод довольно неприятный. Тогда окажется, что если родители общаются с ребенком не в Святом Духе, то сразу непременно в духе льсти. Тогда окажется, что общение людей между собой в самой своей основе есть явление РЕЛИГИОЗНОЕ, то есть, связанное с высшими (во всяком случае, нечеловеческими) силами. Если у Адама и Евы это происходило в Духе Святом, то с началом грехопадения здесь приразился уже и дух льсти.

С другой стороны, если сторонний дух может вступать в общение с духом человека, вкладывая в него свои помыслы, то почему бы духу человека не вступать непосредственно (без посредства тела) в контакт с духом другого человека? Это частный случай более общей проблемы, заслуживающей особого внимания: о магических способностях людей. Церковь объясняет магию как контакт с демонами. Колдун действует не своей собственной силой, но силой падших духов (а их сила весьма велика, если их не связывает Благодать). Но ведь и сам колдун - это дух, облеченный в тело. Почему же ему самому не обладать некоторыми естественными духовными, магическими способностями? Это особая тема.

Общий ответ на поставленный вопрос заключается в том, что человек (если говорить о нем как о духе, а не как о животном) - это существо очень молодое; в духовном мире мы как дети в мире взрослых. Свое собственное духовное действие человек может совершить, только заручившись поддержкой и содействием иных, более древних и более мощных обитателей "духовного пространства".

Оглавление     

Психология общения

Самое, на мой взгляд, интересное и перспективное направление современной субъективной психологии - это психология КОММУНИКАЦИИ, человеческого общения. Субъективные психологи побаиваются объективных, которые не скупятся на обвинения своих оппонентов в шарлатанстве. Будучи направлением субъективной психологии, представители этого лагеря стыдливо прикрываются наукообразными терминами "коммуникация", "обмен информацией" и проч. По сути же именно они исследуют самое главное и самое "ненаучное" в человеке - его ДУХОВНУЮ природу.

С точки зрения религиозной, наличие у человека именно ДУХА, нематериального феномена, самоочевидно, так как в материи нет (и в принципе не может быть) СВОБОДЫ и ОТВЕТСТВЕННОСТИ, там есть только детерминизм и стохастика. Если есть Бог, если есть Суд, то есть и дух, ответственный перед Богом за свой выбор. Выбор духа НЕ обусловлен его природой. Дух СВОБОДЕН выбирать, что решит, самовластно. В этом отношении он, будучи частью сотворенной Творцом природы, возвышается над природой, уподобляясь Самому Творцу природы. Дух не обусловлен природой, он неизбежно выпадает из цепи причин и следствий! Отрицая дух как феномен реальности, мы отрицаем и грех, и Суд, и добродетель, и Искупление, и Богообщение (да и вообще общение в человеческом смысле этого слова!).

Всякий вообще дух создан для общения; общения составляет основное содержание его естественной деятельности. Общение с Богом, с людьми, с падшими духами - вот "глобус" духовной жизни, вот перечень всего, что случается в жизни духа.

Неудивительно, что теория "коммуникации", теория человеческого общения, играет такую огромную роль в современной психотерапии. Общение людей между собой - единственная легко доступная "объективному" наблюдению часть духовной жизни. Общение человека с Богом или с бесами недоступно для других людей, оставаясь частью его субъективного мира, а значит, подпадает остракизму "объективной научной" психологии.

Заметим, что субъективная психология с этого и начиналась. Изучение помыслов - это основной профиль классического психоанализа, это главные ворота в бессознательное, открытые Фрейдом!

Но общение-то людей между собой является вполне "объективным", достойным внимания науки феноменом. И тут субъективная психология, невзирая на презрение объективной, получила ряд принципиально важных результатов!

Одно из самых важных и интересных открытий теории коммуникации - обусловленность нашего ВОСПРИЯТИЯ общением с другими людьми. Грубо говоря, мы видим только то, что научены видеть. То, что не укладывается в усвоенное нами мировоззрение, удивительным образом выпадает из восприятия! Конечно, речь тут идет именно о СОЗНАНИИ.

Помимо сознания, ТЕЛОМ человек воспринимает (и запоминает) абсолютно все, что с ним происходит. Используя специальные приемы, по-видимому, можно добиться воспоминания и осознания практически всего, что с нами когда-либо происходило чуть ли не с самого момента зачатия. Но вот ОСОЗНАНИЕ того, что с нами происходит в данный момент, у "нормального" человека СОЦИАЛЬНО ОБУСЛОВЛЕНО, то есть, ЕДВА ЛИ НЕ ЦЕЛИКОМ определяется общением с другими людьми (начиная с родителей и воспитателей в раннем младенчестве). Удивительно, но это факт.

Сознание - это функция духа. Что у животных нет собственного природного бессмертного духа - это учение христианской Церкви. Что у животных нет сознания в человеческом смысле - это общее учение всех направлений психологии. Что известное науке сознание человека во многом обусловлено СЛОВОМ (словом в широком смысле - текстом, знаком, символом, жестом) - это сегодня тоже вполне общепризнано. Чуть огрубляя, говорят, что осознать - значит назвать, обозначить.

Однако, сказать, что наше сознание ЦЕЛИКОМ определяется нашей коммуникацией, современным создателям теории коммуникации мешает научная честность. Потому что ЧЕЛОВЕЧЕСКАЯ коммуникация, общение людей между собой, все-таки не полностью определяет наше сознание. А это значит следующее.

Чтобы закруглить, логического завершить теорию коммуникации утверждением, что сознание ЦЕЛИКОМ определяется коммуникацией, НЕОБХОДИМО ввести в рассмотрение наряду с межчеловеческой коммуникацией также и НЕЧЕЛОВЕЧЕСКУЮ коммуникацию, которая легко доступна и очевидна каждому человеку в субъективном опыте, хотя и остается за пределами научного материалистического наблюдения.

А именно. Если считать (по крайней мере некоторые) мои ПОМЫСЛЫ не продукцией моей собственной психики, а частью моей КОММУНИКАЦИИ, частью естественно присущего человеку ОБЩЕНИЯ, то можно утверждать, что СОЗНАНИЕ ЧЕЛОВЕКА ПОЛНОСТЬЮ ОПРЕДЕЛЯЕТСЯ ЕГО КОММУНИКАЦИЕЙ. "Осознать" значит "истолковать".

Осознать ЧТО-ЛИБО значит понять ЭТО как знак, как сообщение, как часть ЧЬЕГО-ТО послания, адресованного тебе. Совершить сознательное действие непременно означает совершить ЖЕСТ, дать ЗНАК, произнести СЛОВО, которое по самой своей природе непременно "отзовется" чьим-либо словом, жестом, знаком. Даже о всяком праздном, незначащем слове дадим мы ответ в день Суда. По сути своей, всякий осознанный поступок - это элемент коммуникации, звено в мировой цепи общения. ПОСТУПОК - ЭТО ТОЖЕ СЛОВО.

Это не означает, будто объективного мира за пределами знаков вовсе нет. Современные исследователи природы сознания, пораженные тем, насколько СУБЪЕКТИВНО наше восприятие мира, насколько оно зависит от работы воображения, часто обнаруживают склонность к солипсизму. Реального мира вообще нет, есть только МНЕНИЕ о мире. Конечно, это ошибка. Это - ложное обобщение, ложный вывод, противоречащий Священному Писанию: ведь вначале был создан мир, а потом уже человек! Но человек ОСОЗНАЕТ мир только как ЗНАК, набор знаков, некий сложный текст (я бы даже сказал, несколько злоупотребляя специальным термином, не "текст", а "текстуру"). Это не свойство мироздания, а свойство человеческого СОЗНАНИЯ, человеческой духовной природы. Животным это несвойственно.

Еще несколько лет назад, не будучи специалистом, было бы нелегко представить себе, что весь окружающий меня мир, насколько я его сознаю - это только ТЕКСТ, ОПИСАНИЕ реальности, а не сама реальность. Не сам мир является текстом, а мое представление о мире, мое восприятие мира - текст. Сегодня в это легче поверить, чем вчера. Сегодня мы видим на экране компьютера трехмерные виртуальные миры, настолько захватывающие сознание человека (особенно ребенка), что он на время забывает о реальности, живя в этом выдуманном мире. А ведь на самом деле любой виртуальный мир - это электронный ТЕКСТ, всего лишь цепочка нулей и единиц. Реальный мир - это не текст. Но наше сознание, наше видение мира - это текст. Просто обычно понятие "текст" не включает в себя сколько-нибудь существенного понятия о числе, о мере. Наше пространственное и временное восприятие в этом смысле более математично, чем гуманитарно. Но число - это тоже СЛОВО. И вектор - это слово, и трехмерная матрица вращения - слово. Все компьютерные типы данных - это лишь образ, имитация того, как мы сами воспринимаем мир.

Легко предвидеть, что скоро компьютеры научатся распознавать трехмерные объекты (например, узнавать хозяина в лицо). Главное, чтобы специалисты, занимающиеся этим вопросом, сообразили, что суть алгоритма такого распознания - это сравнение получаемой от реальности информации (например, оцифрованного изображения с нескольких планов) с трехмерной моделью реальности (виртуальным "сознанием") компьютера. И коррекция "сознания" в соответствии с "впечатлением". То есть, распознающая своего хозяина программа должна иметь свое "представление" о том, что вокруг нее. И постоянно уточнять это представление. От компьютерных 3-D игр, изображающих движущихся людей, до распознания самих людей компьютером - один шаг. (Если только он уже не сделан, пока пишется этот текст!)

Сознание человека нематериально. Именно в сознании, сознательно мы ВЫБИРАЕМ - а в материи нет места выбору. Человеческое восприятие мира качественно отличается от восприятия животного тем, что мы живем одновременно в двух планах. Наше тело материально, сознание - нематериально. Наше сознание принадлежит иной реальности, духовной. Наше осознание материальной реальности есть проекция материального мира в духовный план бытия - один из возможных планов.

Ярче, отчетливее всего кардинальное отличие психики человека от психики животных проявляется в человеческой способности ВООБРАЖАТЬ. Именно в области воображения, фантазии, ярче всего проявляется СВОБОДА ВЫБОРА человека. В материальном плане бытия (в реальности материалиста) человек весьма ограничен в возможностях выбора. Нередко его "свобода воли" носит номинальный характер. Зато в воображении всякий человек может по своему произволу организовать любую фантазию.

Более того, наше восприятие окружающего нас мира - это только часть, и даже не основная часть нашего сознания. Если внимательно всмотреться в содержание сознания обычного человека, то станет очевидно, что наибольшее внимание человек уделяет вовсе не тому, что он реально ВОСПРИНИМАЕТ через телесные органы чувств! Более того, как раз реальному-то восприятию реального мира нормальный человек уделяет сравнительно небольшое внимание!

Это утверждение кажется парадоксальным только до тех пор, пока человек не осознает, что реальное восприятие материального мира - это только НАСТОЯЩИЙ МОМЕНТ ВРЕМЕНИ, здесь и сейчас. Животное живет именно здесь и сейчас. А человек постоянно погружен в прошлое и будущее, в воспоминание и воображение! Но ведь будущего еще нет, прошлого уже нет. Наша способность вызывать прошлое в своем воображении - память - это совершенно особый феномен, присущий только человеку.

Воспоминание - это частный случай воображения. Человек видит знакомую комнату и одновременно вызывает в своем воображении воспоминание о том, как эта комната выглядела вчера. Он живет сразу в двух планах: в реальности настоящего и в воображении прошлого. Видя своим умом одновременно то и другое, он может, например, осознать, что изменилось в знакомой обстановке, а что осталось прежним. Его уму предстоят одновременно две комнаты - вчерашняя и сегодняшняя, и он может переводить свое внимание произвольно с одного на другое, сопоставляя и анализируя.

Такого не бывает у животного. Попадая в знакомую обстановку, животное ничего не припоминает и не сравнивает, оно использует опыт прошлого более простым способом: отождествляет настоящее с прошлым и действует по аналогии. Прошлый опыт обогащает восприятие животного "предвидением" будущего (по аналогии), но одновременно и обедняет это восприятие (ограничивая его этой аналогией). Способность человека сравнивать и анализировать дает ему колоссальное превосходство. Но эта способность основана именно на воображении!

Потому-то в нашем сознании настоящий момент - единственное, что мы РЕАЛЬНО воспринимаем в материи! - играет сравнительно скромную роль. А наше представление о прошлом целиком зависит от наших концепций. Личная история человека не менее идеологизирована, чем общественная. Пожалуй, она даже более субъективна! Все-таки, изучая история прошлых поколений, мы, хотя и не являясь свидетелями прошлого, все же имеем возможность ознакомиться с разными свидетельствами и толковании происшедших событий. В том же, что касается собственного прошлого, человек сплошь и рядом кажется единственным достойным доверия свидетелем!

Человек вспоминает только те факты, которые укладывается в его личную "официальную версию" прошлого. А настоящее он осмысливает исходя из прошлого и из планов на будущее. Сами же эти планы - что уж несомненно - есть только работа воображения, по крайней мере, до тех пор, пока не будет предпринята попытка их реализации.

Но мы находим у Святых Отцов учение о том, что область нашего воображения только отчасти принадлежит нам самим! Приходящие нам в голову образы, помимо опыта прошлого, имеют и другой источник: они посылаются нам другими духами. Собственно, все, что человек воображает ("представляет") составляется из трех компонент: память прошлого, приходящие извне помыслы и собственное воображение.

Только собственное воображение человека находится целиком в его власти, целиком зависит от его гномической свободной воли. В сфере собственного воображении человек почти всемогущ, тут область его свободы - что очень быстро открывают для себя дети, охотно предаваясь мечтаниям.

Но здесь человеческий дух тесно соприкасается, волей-неволей с действием иных духов. Некоторые образы приходят на ум навязчиво, против воли человека. Область воображения оказывается тоже полем диалога, общения с кем-то.

Огромную роль в человеческой культуре и психике играют образы и знаки. Мы окружены ими со всех сторон. Фильмы, книги, музыка, картины, даже просто узоры - все это дает много пищи воображению. Нарисованное и увиденное на экране играет в жизни человека не меньшую роль, чем виденное в реальном опыте прошлого. Особенно это касается современного человека.

Духовная жизнь человека определяется тем, какими образами он живет. Как сказал Иоанн Дамаскин, "Покажи мне изображения, которые ты почитаешь, и я скажу, во что ты веришь". Конечно, речь идет не только о зрительных образах, но и о знаках, о музыке - о СЛОВЕ в самом широком смысле.

Но и вообще общение в человеческом смысле слова - это область воображения. Общаясь с людьми (через посредство слов, знаков и образов), мы получаем львиную долю наших знаний о мире. Картина художника, фильм режиссера - это тоже слово, текст. И мимика, и интонация, и жест.

В психотерапии есть целое направление, где пытаются "очистить" восприятие человеком материального мира от искажений, обусловленных словами и воображением. Это гештальт-терапия, созданная Фредериком Перлзом. Там используются специальные приемы, чтобы заставить человека пережить ЗДЕСЬ-И-СЕЙЧАС, непосредственно осознать все, что воспринимает тело. В некоторых случаях эта техника помогает человеку освободиться от привычных иллюзий восприятия, взглянуть на мир иными глазами. Но если рассматривать эту технику как завершенную религиозно-философскую систему, в пределе она ведет человека не к очищению сознания, а к трансу, к бессознательности. Сознание, освобожденное от воображения, оказывается пустым! Это хороший результат в рамках философии самого Перлза - философия материалиста, закономерно перешедшего к дзен-буддизму.

Но это отрицательный результат с точки зрения христианства, так как тут с грязной водой выплескивают и ребенка.

Сознание обусловлено общением и оно является органом общения. Помимо общения сознания нет. Изначальное предназначение сознания - общение с Богом. Таков вывод из современной теории коммуникации, скорректированной в свете христианского Откровения. Естественно, вне общения с Богом человек рано или поздно приходит к идее бессмысленности и бесполезности всякого сознания. Это закономерно, потому что вне общения с Богом сознание иллюзорно.

Существуют самые разнообразные (нехристианские!) мистические практики "измененного сознания". Многие из них имеют своим последним пределом "полное очищение" сознания. Это не означает ничего другого как полное опустошение или, выражаясь иначе, полную утрату сознания. Существенным моментом ВСЕХ этих практик является "остановка внутреннего монолога" (точнее, внутреннего диалога, собеседования с помыслами). Будучи выключено из процесса коммуникации, сознание исчезает, дух коллапсирует.

Это очень интересный феномен, находящийся в центре самого напряженного внимания, в самой сердцевине религиозно-мистических исканий человечества (в язычестве). Там это интерпретируется как "просветление", постижение человеком полной и окончательной истины. Что удивительно - при полном исчезновении сознания! - тело достигшего этой цели человека продолжает жить и действовать. Такова особенность природы человека, двойственность его бытия. Мы ЖИВЕМ как биологические ОБЪЕКТЫ (тела), и вместе с тем мы ОСОЗНАЕМ нашу жизнь как духовные СУБЪЕКТЫ. Но вне общения с иными субъектами исчезаю и я сам как субъект. Если при смерти тела дух продолжает жить, то и тело может продолжать жить после духовной смерти человека. И это тело является для последователей и учеников источником уникальных "откровений", оно открывает им путь, следуя которому они могут достичь такого же "блаженства".

Но мы верим, что тело не может быть источником никаких откровений. Если возможно общение - значит, есть субъект общения, есть ДУХ, живущий в теле человека, достигшего "просветления". Но это уже иной, нечеловеческий дух.

С "просветленным" можно разговаривать, общаться, потому что этот иной дух имеет сознание, является личностью. Дух - это субъект и орган общения. Вне общения его нет.

Естественный детский анимизм, отношение ко всем тварям как к одухотворенным существам, объясняется именно этим свойством духа. Для ребенка любое существо или даже любой движущийся объект - это прежде всего собеседник. То же самое свойство психики обнаруживает и взрослый автолюбитель, полушуточно-полусерьезно переругивающийся со своей капризной техникой. На самом деле то, что мы относимся к природным явлениям и к животным как к объектам, находящимся вне нашей коммуникации - это огромное завоевание европейской цивилизации! Это вовсе не самоочевидный факт, а плод высокой культуры. Но культура, которая принесла этот плод, имеет христианские корни! И отказ от христианства неизбежно повлечет возрождение анимизма!

АНИМИЗМ - совершенно закономерный исход для падшего человека. В рамках христианского мировоззрения это почти самоочевидно. Вне общения с Богом мы непременно оказываемся в общении с бесами. А для этого общения одинаково удобны все (неосвященные Богом) предметы, животные, растения, и даже другие люди (раппорт).

Оглавление     

Зачем человеку сознание?

В XX веке психологами было осознано важное свойство человеческой психики. Сознательный поступок человека НИКОГДА не бывает непосредственной реакцией человека на реальные обстоятельства его жизни; сознательный поступок - это реакция человека на тот ОБРАЗ реальности, который сложился у данного человека под влиянием обстоятельств его жизни. То, что мы сознаем как реальность - это не сама реальность, но только интерпретация, модель реальности. Честь осознания этого факта принадлежит именно субъективному крылу психологии.

Осознать что-либо из происходящего в реальности - значит спроектировать это во внутреннее пространство своих представлений, ВООБРАЗИТЬ это. Жизнь нашего ума, наша сознательная жизнь, все-таки целиком протекает в нашем внутреннем гномическом мире. Те аспекты реальности, которые не находят своего отражения в "виртуальном мире" моих представлений, просто не существуют для меня. Ребенок с самого начала своего бытия имеет дух, а значит, и какие-то представления (скажем так, архетипические). Но проходит много времени, прежде чем он овладевает искусством осознавать то, что воспринимают его органы чувств. Искусство осознания - это искусство толкования. ОСОЗНАТЬ происходящее - это значит как-то ИСТОЛКОВАТЬ его!

Было открыто, что между реальностью и моим осознанием реальности стоит некий невидимый, но вполне реальный барьер моей ИНТЕРПРЕТАЦИИ, дающий кому-то в руки возможность манипулировать моим сознанием. СОЗНАНИЕМ все мы живем в мире наших представлений, а не в материальном мире. И наши поступки формируются в этой "виртуальной реальности" нашего сознания. А значит, чтобы добиться от людей нужного образа действий, достаточно создать у них определенное впечатление - а для этого достаточно бывает порой одних только СЛОВ, тем более, если слова подкрепить искусно разработанными образами. Все программы новостей - это не столько органы распространения информации, сколько инструменты манипуляции сознанием, ИНТЕРПРЕТАЦИИ действительности!

Это неудобное и опасное свойство человеческой психики могло бы показаться какой-то "недоработкой проекта", если бы мы не знали его изначального смысла. (Увы, "проект" испорчен грехом, и нелегко усмотреть в этом искаженном образе изначальный замысел.)

Какой же смысл в том, что осознанные поступки человека являются нашей реакцией не на саму реальность, а на ее интерпретацию? Чтобы ответить на это, надо вспомнить о Христе.

Ведь поступки Иисуса Христа НЕ ОБУСЛОВЛЕНЫ обстоятельствами Его жизни, Его личным опытом или человеческим расчетом. Он ничего не творит Сам от Себя, по Своему человеческому рассуждению Все. Его поступки всегда обусловлены Откровением Бога. Это же можно сказать и о всяком из святых в той мере, в какой он "пришел в меру возраста Христова".

Свойство или способность человека реагировать не на сотворенную Богом реальность, а на нечто совсем Иное, на действие Самого Бога, - это не "недоработка проекта", а ценнейшее свойство, отличающее нас от животных.

Животное непосредственно реагирует на информацию, поступающую в его нервную систему от окружающей среды. Это избавляет животное от целого ряда специфических опасностей и психических заболеваний, которыми страдают люди. Это по-своему хорошо. Но ведь информация, получаемая животным, может быть неполной или обманчивой. Тем более, животному неведомо будущее. В конечном, итоге, именно люди манипулируют (не сознанием, конечно) поведением животных, управляя ими по своему усмотрению.

Наше сознание, наличие у нас внутреннего пространства представлений и действующей в нем гномической воли, наша способность разумного, свободного выбора - это, вообще-то, большое благо.

Человек тоже способен к животному, бессознательному реагированию. И часто в критических обстоятельствах, требующих немедленного ответа, именно спонтанная реакция помимо сознания спасает человека (хотя порой и губит, как она губит порой и животное).

Животные ничего не осознают в том смысле, что никакого значения (смысла) ничему не приписывают, но реагируют просто, исходя из прошлого опыта, по аналогии. Человек может (например, с помощью дрессировки) обучить животное реагировать на свой человеческий знак. Но животное не приписывает этому знаку никакого значения, оно просто связывает его с последующим наказанием или поощрением. Животное не знает никаких знаков, но только ПРИЗНАКИ. Наш знак (команда) является для животного только признаком нашей последующей реакции (наказания или поощрения).

(Старинный анекдот. Одна обезьяна объясняет другой: рефлекс - это когда после звонка люди дают нам бананы.)

Известно специфическое свойство человеческих знаков, отличающее их от всего, что мы знаем о психике животных. Более того, феномен ЗНАКА - это нечто невозможное, абсурдное, ПАТОЛОГИЧЕСКОЕ в психике животного. А именно, человеческий знак и его значение (смысл) НЕ СВЯЗАНЫ между собой причинно-следственной связью. Между словом "человек" и самим человеком нет и не может быть такой связи, иначе слово "человек" было бы уже не знаком, а признаком человека. Но ведь реагирует человек именно на ЗНАЧЕНИЕ, на смысл знака! Казалось бы, это абсурдное, вредное свойство психики - сталкиваясь с чем-либо (со знаком), реагировать при этом на нечто совершенно иное (на значение)! Именно здесь-то и коренятся все возможности манипуляции человеческим сознанием!

Но вот, Откровение Бога дает нам возможность понять самый глубокий, основной смысл этой человеческой "странности". Оказывается, изначально эта способность человека (сознание) была предназначена для общения с Богом! Уподобляясь Христу, человек начинает действовать не в соответствии с обстоятельствами жизни, а в соответствии с ИСТИННЫМ СМЫСЛОМ этих обстоятельств. В общении с Богом ему открывается верное толкование каждой вещи, ее ЛОГОС, ее роль в Божественном Промысле. Человек постигает, что Сам Бог делает с этой вещью, и тогда сам он, подобно Христу, "делает то же".

Господь Иисус Христос поступает с каждой вещью в соответствии со Своим Промыслом о ней. И возможность человека действовать в соответствии с этим Промыслом, а не в соответствии с природой вещи - это великое благо! Действуя в соответствии с Промыслом, человек действует сообразно будущему этой вещи, а не настоящему или прошлому. ПРИРОДА вещи целиком определяется ее прошлым и настоящим, СМЫСЛ же вещи определяется ее будущим.

Таково изначальное предназначение СОЗНАНИЯ человека, в отличие от бессознательного, спонтанного реагирования животных. Сознание человека дает ему (потенциально) огромное преимущество перед животным, если только это сознание используется по назначению. Изначальный смысл сознания - это сознание Божественного смысла вещей.

Принципиальный подход к проблеме манипуляции сознанием заключается в том, что сознание человека должно быть просвещено постижением Божественных логосов. Пока это не произойдет, человек не гарантирован от манипуляции сознанием. Свято место пусто не бывает.

Оглавление     

Влияние духа на материю

Каждый человек - это дух, обладающий телом. Мы можем влиять на окружающий на материальный мир при помощи тела. Но можно поставить вопрос так: а каким, собственно, образом, дух человека, будучи сам нематериальным, управляет этим материальным телом?

Наша способность вторгаться со своей свободой в подчиненную строгим законам материальную природу сверхъестественна по понятиям материального мира, сверхъестественна с точки зрения естественных наук. Но она настолько естественна для нас самих, что мы даже не осознаем всей нетривиальности этого феномена, мы не понимаем, насколько удивительно повседневное, обыденное явление нашего ПРОИЗВОЛА здесь, в НЕПРОИЗВОЛЬНОЙ материи.

Свобода нашего воображения, нашей духовной жизни, относится к иному царству, к царству свободы, царству духов - но какое же право имеет эта свобода проявляться здесь, в твердом мире протонов, нейтронов и электронов?!

А если дух ИМЕЕТ ПРАВО вторгаться в материю, то почему это право ограничено только границами "моего" тела? Почему вообще именно это тело - мое, а другое тело - не мои? Почему нельзя, например, поменяться телами с товарищем? Эти вопросы вполне закономерны, законны, если только сознавать дух как нечто отдельное, независимое от материи, управляющееся не законами природы, а какими-то иными принципами.

И вот, в Евангелии мы действительно находим основания для нашего духовного "вторжения" в материальную природу (Мф. 17, 20)!

- Истинно говорю вам: если вы будете иметь веру с горчичное зерно и скажете горе сей: "перейди отсюда туда", она перейдет; и ничего не будет невозможного для вас.

Вера - это нечто, свойственное духу. И вот, оказывается, что если я ВЕРЮ во что-то, относящееся к сфере моего воображения, если ИМЕЮ ВЕРУ в реальность этого "хотя бы с горчичное зерно", то оно будет материализовано по вере моей!

Можно рассматривать влияние духа на мое собственное тело с точки зрения тела. Свобода моего выбор проявляется на уровне тела как доминантный "фокус внимания", сложной формы "пятно" возбуждения в коре моего головного мозга. Этот-то фокус возбуждения я более или менее произвольно, свободно перемещаю по коре моего мозга, произвольно переключая внимание с одного объекта на другой. Но как вообще возникает это возбуждение? Откуда берется энергия? Что заставляет нейроны возбуждаться? Если это возбуждение целиком объясняется естественными процессами в моей нервной системе, то никакой свободы у меня нет и быть не может. Если же есть у меня свобода, то это возбуждение, эта энергия возбуждения нервных клеток проявляется сверхъестественно, ИЗВНЕ. Я ВЕРЮ, что это МОЕ тело, что оно ПО ПРАВУ мне принадлежит. Верб в это без слов, естественно. Тело даровано мне Самим Богом, оно МОЕ. Здесь у любого человека есть вера с горчичное зерно!

Но очаги возбуждения в коре головного мозга человека могут создаваться и поддерживаться и иными духами. Невозможно сомневаться, что патологический очаг при эпилепсии поддерживается (а скорее всего и формируется) при активном участии бесов.

Такова же природа по крайней мере НЕКОТОРЫХ незатухающих очагов, которые накапливаются у нас на протяжении дня, а затем проявляются в сновидениях. Естественная, здоровая функция сновидения - торможение этих очагов. Во сне мы как бы получаем "духовный комментарий" к впечатлениям и заботам предыдущего дня. Но комментарий требуется только там, где есть недосказанность, где мысль повисла в воздухе.

Наши сны, конечно, лживы - нет в них истины (за редким-редким исключением). Наши лживые сны - это отражение нашей лживой духовной жизни. У святых сны не таковы. Нервное возбуждение во время наших сновидений имеет демонический источник.

При эпилепсии же этот очаг становится незатухающим и иногда (во время приступа) даже доминантным! Это очаг демонического контроля над ТЕЛОМ человека. В древности эпилепсия и толковалась как легкая форма беснования - совершенно правильное толкование. Другое дело, что у эпилепсии может быть и органическая предпосылка; что бес пользуется органическим нарушением, болезнью, для того, чтобы проявиться в теле человека. Но бывает ведь эпилепсия и без органических нарушений, вернее, где сами (функциональные) нарушения являются следствием психических процессов.

Создание очагов возбуждения в мозгу человека - это основной пример влияния духов на материю. Очевидно, нервная ткань особенно удобна для такого влияния, ПРЕДНАЗНАЧЕНА для этого. Но даже и такое влияние возможно только ПО ВЕРЕ. Надо иметь ПРАВО. А на языке духовной это означает, что надо ВЕРИТЬ, что имеешь право. Я верю, что тело - мое, что я имею над ним власть. Иное дело - бес. Чтобы создать очаг возбуждения в коре мозга человека, бес должен заручиться "содействием" человека - законного хозяина тела. Это делается через помыслы. Принимая бесовские мысли за свои, человек (бессознательно) отождествляется с бесом - а значит, начинает пользоваться его энергией. А бес начинает пользоваться его телом. Из древности это называется "одержимостью".

Основной, фундаментальный пример этого феномена, "нормальной" одержимости, свойственный всем (не достигшим святости) людям - это фрейдовское "сверх-я", что я пытаюсь доказать в другой главе (о "множественной личности").

Бесы активно пользуются таким способом влияния на материю - через посредство человека - хотя они имеют возможность влиять на материю и без посредства тела. Это имеет несколько причин.

Во-первых, среди всей материи наибольший интерес у них вызывают именно люди, как существа, от воли и выбора которых в большой мере зависят сроки Страшного Суда. Всякий праведник приближает Суд, всякий грех - отдаляет. Провоцируя нас на грехи, бесы продлевают свое относительно благополучное существование - увы, ценой нашего осуждения с ними в Вечности. Влиять же на человека, используя его собственное тело как инструмент влияния - это очень естественно и удобно.

Печальная истина о человеке состоит в том, что в духовном мире он столь же ничтожен (как дух) сам по себе, сколь ничтожен (как тело) в мире материальном. Это проявляется прежде всего в том, как мало мы способны управлять своим воображением. Правда, чтобы осознать эту свою слабость, надо попытаться обратить свой ум туда, куда дьявол НЕ ЖЕЛАЕТ обращения. Пытаясь внимательно молиться, человек очень скоро начинает сознавать свое ничтожество и неспособность противостоять сторонним внушениям.

Но даже и здесь это осознание имеет свою постепенность. Ведь когда мы молимся, нам помогает Сам Бог - но помогает совершенно незаметно, нечувствительно для ума. Человек приписывает свою молитву себе самому, своему действию. Что это тоже не совсем СВОЕ, а Боже, это он начинает понимать только с годами. Но ведь ценность молитвы именно в том, что она не наша, а Божия! Если кто-то молится совершенно самостоятельно, своими силами, его молитва бесполезна: вся суть, вся ценность молитвенного делания в том, что это делание есть действие Благодати. Это постигается опытом.

И по мере этого постижения человек шаг за шагом постигает свое собственное ничтожество и бессилие как духовного существа. И вместе с тем постигает великую любовь Бога, покрывающего и охраняющего это ничтожное существо от кошмарных чудовищ, населяющих духовный мир (бесов). По словам Серафима Саровского, любой бес, даже слабейший из них, с легкостью мог бы уничтожить все человечество, если бы только Бог попустил. Самое печальное тут то, что падший человек привык пользоваться повседневной "заботой" и "помощью" этих чудовищ, привык жить и духовно "питаться" энергиями своих лютых врагов.

Оглавление     

Образ Бога

Бог непостижим, невообразим, невыразим в слове.

Справедливо указывают на то, что образ Бога, икона Бога - дело невозможное. Бога нельзя изобразить; образ Бога - дело невозможное. Но столь же верно и то, что Бога невозможно и НАЗВАТЬ. Никакое слово человеческого языка недостаточно для того, чтобы обозначить Того, Кто выше всякого слова и всякой мысли. Потому и говорить о Боге невозможно, и самое слово "Бог" должно быть признано чем-то невозможным, немыслимым. Да и всякая мысль о Боге - дело невозможное.

Православная Церковь указывает на ошибочность ВСЕЙ этой логики в самом начале, в самом первом пункте рассуждения. Верно, что Бог непостижим, невообразим, невыразим в слове. Но "что невозможно у человеков, то возможно у Бога". Человек не может ни вообразить Бога, ни сказать о Боге, ни помыслить о Боге. Это действительно верно, хотя мало кто это вполне осознает! Люди (а особенно верующие люди) привыкли говорить и думать о Боге и считают это делом естественным. Но на самом деле это совершенно невозможное дело, ведь речь идет о Том, Кто выше всякой возможности речи.

Человек не может помыслить о Том Самом Боге. Но для Бога-то нет ничего невозможного.

Мы не можем говорить и мыслить о Боге. Но если Богу угодно, Он МОЖЕТ дать нам мысль о Себе и слово о Себе. Более того, если мы говорим о Нем и мыслим о Нем, это означает одно из двух. Либо мы говорим не о Боге, о ком-то другом, и наша мысль ложна. Либо мы действительно говорим о Боге, и тогда де-факто совершается чудо, дело невозможное, немыслимое. Если я сейчас говорю о Том Самом Боге, это значит, что Сам Бог неощутимо, незаметно для меня самого, касается меня! Ведь если бы Он не захотел коснуться меня, я не смог бы ни говорить, ни думать о Нем, потому что Бог непостижим, невообразим, невыразим в слове.

В этом и смысл учения Православной Церкви о самой Церкви. Церковь является Откровением Бога. Быть человеком Церкви значит исполнять волю Бога. Каждый из нас принадлежит Церкви лишь в той мере, в какой он следует путем Послушания. Но каждый, кто в Церкви, в какой-то (хотя бы очень малой) мере следует этим Путем. Даже Иуда-предатель в какой-то мере следовал путем послушания до тех пор, пока не стал предателем. Кто совершенно чужд Послушания, тот вне Церкви. Церковь - это Послушание. Человек Иисус Христос - образец Послушания.

Образ Бога - это явление Самого Бога. Так является наш Бог. Без внешнего эффекта, без помпы. Каждый человек, у которого дома есть икона, да знает, что у него дома присутствует Сам Бог. Со всеми вытекающими последствиями.

Собственно Икона Бога, Икона совершенная и непревзойденная, есть Сам Иисус Христос. Он и есть Икона Бога. Но иконой Бога является и любой образ Христа, если только это образ Христа, если только этот образ действительно является образом именно Христа.

Бога нельзя изобразить. Никто не может изобразить Неизобразимого. Но Сам Неизобразимый изобразился, он стал Человеком. А человек имеет образ и может быть изображен. Икона Христа - это столь же невозможное, чудесное явление, как и Сам Христос. Как это Бог стал человеком?! После того, как мы поверили в ЭТО чудо, как после этого не верить, что возможно и изобразить Христа? Но изображение Христа есть такое же чудо, как и Сам Христос.

Протестанты, впрочем, изображают Христа - ведь они снимают фильмы, где Христа изображает актер. Они рисуют мультфильмы с участием Христа. Беда только в том, что создаваемые ими образы непохожи на тот Образ, который с благоговением хранит Православие. Православная Церковь ПОМНИТ Христа, она хранит Его образ в своем Предании. Мы знаем, каков Он был, мы его видели и видим в наших святых. Каждый святой - это образ Христа. И вот, Иисус из современных фильмов на Библейские темы - НЕ ПОХОЖ. Как не похожи и другие персонажи из этих фильмов на наши иконы тех святых, которых они пытаются изобразить. Не похожи. И это не удивительно.

Иметь образ Христа - значит иметь Благодать Христа. Потому что образ Христа - это дело невозможное, невозможное без содействия Самого Христа. Кто имеет неложный образ Христа - тот имеет Самого Христа. И как человек относится к Образу, так он относится к Изображенному.

Ведь и когда Бог ходил по земле, к нему относились по разному. Кто-то почитал Его, кто-то не обращал на него внимания. Кто-то бичевал Его, кто-то плевал на Него. Все это можно проделывать с Богом и сегодня. Все это сегодня и происходит. Что ты делаешь с Иконой, то ты делаешь с самим Изображенным на иконе. Единственное, что надо уточнить - что ОБРАЗ в собственном смысле - это не доска и не лист бумаги, а то, что изображено. Протирая икону от пыли, я протираю не Бога, а только икону. Но я касаюсь Его, когда протираю икону. Все, что касается его образа, касается Его Самого.

Но образ в собственном смысле слова находится только в человеческой душе, в духе, а еще точнее - в нашем ВООБРАЖЕНИИ. Вне воображения, в материальном мире, находятся вещества, краски, молекулы и атомы. Образ - только в воображении. Значит ли это, что благодать Иконы не на самой Иконе, а только в душе человека, созерцающего Икону?

Такое понимание дела противоречит и духу, и букве Православного учения. Нет, благодать Бога (то есть, сам Бог в Своем действии) присутствует в материальном мире объективно. Бог явился в мире и Своим явлением освятил мир. Благодать Бога объективно, независимо от моего воображения присутствует на иконе Бога (если только икона неложна). Именно отсюда, из соприкосновения с освященной материей, я и получаю Благодать. Бог объективно присутствует на Своей иконе.

Наибольшее значение для православной психологии имеет вера в то, что Бог объективно присутствует в Своем имени. Это неоспоримо, так как имя Бога есть основная Икона. Мы не могли бы ничего и узнать о Боге, если бы не было иконы. Потому что самое слово "Бог" - это икона Бога. И потому кто не почитает имени Бога, тот не почитает самого Бога. Не приемли всуе имени Господа, Бога Твоего.

Как человек относится к имени Бога, так он относится к Самому Богу.

Икона - это знак. Всякий образ - это знак в широком смысле этого слова. Знак - это слово. Но и целый сложный текст - это тоже слово (в широком смысле). Всякий образ - это целый текст. Художники хорошо понимают (или хотя бы чувствуют) это. Каждая деталь образа могла быть и немного иной. И в том, что она именно такая, а не другая, есть особый смысл! Этот смысл иногда осознается человеком, созерцающим образ, а иногда воспринимается духом человека помимо сознания.

Ложный образ Христа совсем не безобиден. Духовный смысл ложного образа - это смысл дьявольский. Лжехристос - это Антихрист. Всякий ложный образ Христа сознательно или бессознательно является образом дьявола, который принял облик Христа. Сатана может принимать образ Христа, но это - ложный образ.

Ложный образ отличается от истинного образа деталями. Потому-то каноническая, неложная икона Православия сравнительно скупа на детали. Иконописец должен сообщать о Христе только то, что истинно. Он не должен домысливать от себя, потому что Истина не вмещается в своеволие. Потому-то так трудна задача сделать ФИЛЬМ о Христе или о святом. Слишком много деталей надо продумать и привести в соответствие с Истиной, чтобы мог проявиться неложный Образ. Это - дело Благодати, очень ответственное дело.

Но и вовсе отрицать возможность фильма о Христе - это иконоборчество. Невозможно снять фильм о Христе, но невозможно и нарисовать Христа, невозможно и обозначить Христа словом или знаком. Это все - невозможно для человеков, но вполне возможно и даже очень просто у Бога.

Святой человек - это живой образ Бога. И на нем почивает Благодать. И на его иконе (образе) почивает дарованная ему от Бога Благодать. Потому либо образ ложен, либо его необходимо почитать.

Образ Христа, не предназначенный для почитания - это соблазн. Детские картинки, как будто бы изображающие Христа, но не предназначенные для почитания - это соблазн, это ложная информация о Христе, которую ребенок впитывает бессознательно. Если образ неложен, его надлежит почитать. Если его не почитают, этим бессознательно учат ребенка не почитать самого Изображенного. Если же образ и не предназначен, и не приспособлен для почитания, то этот образ ложен.

Такие образы, получившие ныне широкое распространение, являются пока еще неосознанным, нераспознанным соблазном в Церкви Христовой. Они ведут свое происхождение от Западного Христианства. Западное Христианство НАЧАЛОСЬ с того, что они объявили, будто иконе Христа не следует кланяться. Это случилось в VII веке, в эпоху иконоборчества. Греки спорили о том, МОЖНО ли изображать Христа. В это время богословы Карла Великого постановили: изображать можно, но только не почитать! Отсюда идет история Западного Христианства. Католическая "икона" - это образ, не предназначенный для почитания. Так сказать, иллюстрация. Но иллюстрация Священного Писания сама священна, либо же она лжива. Отсюда идет их искусство. Вот из этого-то мутного источника и происходят картинки, которые незаметно отравляют души наших детей.

Если данный конкретный образ не является ложным, его следует почитать как Икону. Если он является ложным, его следует уничтожить как соблазн для "малых сих". Третьего не дано.

Оглавление     

Критерий истины

Что является критерием истинности или лжи в мире воображения, в мире человеческого (и демонского) произвола?

Обыденный критерий истинности слов, образов и мыслей - это соответствие их реалиям материального мира. Это критерий, конечно, ошибочный. Согласно ему, ближе всего к Истине фотография и документальное кино, а вот видения библейских пророков - какая же в них Истина? К счастью, даже и материалист понимает, что все не так просто: сказка - ложь, да в ней намек. Сказка - ложь в материалистическом смысле; но суть дела определяется содержащимся в ней намеком: на что намекает сказка? Этот "намек" может быть и ложью, и истиной.

Реальность нашей духовной жизни - это то, что мы воображаем (включая и те образы, которые принимаются нами извне). Воображение бывает активное и пассивное (ментальное восприятие, видение, сновидение). И в той, и в другой области воображения может быть истина, а может быть и ложь. Что же, если не материальный мир, может служить критерием истины и лжи в этом ментальном мире?

Ни что иное как Божественная воля и своеволие. То воображение, которое подчинено воле Всевышнего - это воображение истинное. То воображение, которое формируется по собственному почину и произволу созданных Богом духов (в том числе, и нас с вами) - это воображение ложное. Этот критерий простой, эффективный, но весьма жестокий. По этому критерию, большая часть того, что придумано людьми - это ложь! Очень небольшая часть человеческих творений является Божественным откровением. (Православная психология творчества - это отдельная и очень важная тема.)

Ангелы - это существа духовного мира, изначальное предназначение которых заключается в том, чтобы возвещать Божественную волю. По учению святого Дионисия Ареопагита, существует иерархия ангельских чинов, и высшие из Ангелов являются провозвестниками Божественной воли для низших. Это и есть подлинное Божественное творчество, подлинное вдохновение Духа святого: возвещать Божественную волю. Истинные понятия о Боге, любые слова и образы Истины почерпнуты нами из духовного мира. Но ведь сам духовный мир тварен, сотворен Богом!

Сам Бог - это не идея, не образ, не слово. Любое слово, образ, идея - тварны, как тварно вообще все, кроме только Самого Непостижимого Бога. И вот, любые истины о Боге (начиная с того, что Бог непостижим), обретающиеся в духовном мире, есть Откровения высших чинов низшим, а от низших ангелов - людям!

Бесы же - это ангелы, которые наполняют духовную реальность своими собственными вымыслами. Эти вымыслы ложны в самом высшем и точном смысле. Они ложны, так как исходят не от Бога. Дьявол - отец лжи. Сама по себе идея свободного, независимого от Бога творчества происходит от дьявола.

В ментальной, воображаемой реальности все ее содержание есть продукт творчества обитающих в ней духов, в том числе и нас с вами. Но самое это творчество бывает не только произвольным, но и подлинным, истинным. Истинным оно бывает в том случае, когда оно починено чину подлинной Иерархии, если оно исходит от Бога. Истина не есть отражение материальной реальности, она есть выражение Божественной воли.

Материя же, как и образы, созданные воображением, находится отчасти и во власти созданных Богом духов (прежде всего, людей). Поэтому материя может выступать и инструментом лжи. То, что происходит в материальном мире, нуждается в правильном истолковании! Правильное истолкование связано с будущим. Не зная конца вещи, невозможно понять ее подлинный смысл. Но в конце концов все, что возвещено от Бога, рано или поздно подтверждается и материальным опытом человечества. Духовная реальность, если она есть выражение Истины, является по отношению к материальному миру пророчеством. Рано или поздно пророчество исполняется.

Любой же произвольный вымысел является по отношению к материи ЛЖЕПРОРОЧЕСТВОМ. Таким лжепророчеством и является подавляющая часть того, что говорят, пишут, рисуют и снимают люди.

Конечно, обычный писатель и не думает лжепророчествовать в собственном смысле этого слова. Он сознает, что создает вымысел, но он надеется на то, что читатель имеет достаточно здравого смысла, чтобы принять вымысел именно как вымысел, а не как пророчество. Эта надежда не совсем напрасна: что касается СОЗНАНИЯ по крайней мере нормального ВЗРОСЛОГО человека, так оно есть. Совершенно иначе обстоит дело, когда речь идет о сознании ребенка, или о бессознательном, духовном восприятии того же взрослого. На этом уровне ЛЮБОЙ текст, ЛЮБОЙ образ есть прежде всего символ и пророчество. Образы, которые нас окружают, как раз и задают реальное содержание нашей духовной жизни. На уровне бессознательного любой взрослый воспринимает Толкиена так же прямо и наивно, как и безусый толкиеноман.

Духовное содержание того, что воспринимает человек (хотя бы и не осознавая того) всегда весьма богато и обширно. Любой бездарный бульварный романчик несет в себе большой заряд духовной энергии. В нем не меньше смысла (для бессознательного), чем в романе Достоевского. На уровне духовного восприятия не бывает ничего случайного и несущественного. Каждая деталь имеет свое значение и играет особую роль в общей картине. Ведь в духовном мире за каждую мелочь кто-то несет ответственность, все происходит по чьей-то воле - либо по воле Бога, либо по своеволию какого-либо духа, человеческого или демонского (так как Ангелы действуют только по Божественной воле).

В действительности большая часть великого и прекрасного, созданного великими и прекрасными людьми, представляется нам великим и прекрасным ТОЛЬКО ПО КОНТРАСТУ со всем остальным, что сотворили люди. Здесь срабатывает тот "базовый метод" манипуляции нашим сознанием, о котором говорилось выше. Плюс и минус здесь работают друг на друга. Наиболее пагубным для души является как раз то, что привлекает душу, а не то, что отталкивает.

Есть и вещи, великие и прекрасные не по сравнению с другими, а сами по себе, по абсолютной величине. Например, "Псалтирь" Давида. Но их-то люди чаще, увы, не замечают, не смотрят и не читают. Потому что по отношению к ним не срабатывают рекламные механизмы. Истина не постигается через манипуляцию сознанием.

Оглавление     

Знаки и значения

- Сия же есть жизнь вечная, да ведают Тебя, Единого истинного Бога, и посланного Тобой Христа, - так сказал Сам Господь.

По учению Отцов, человек не может познать самую сущность Божества, но может реально познать Его несотворенное и безначальное ДЕЙСТВИЕ, называемое иначе энергией Божества или Его благодатью. Святой человек приобщается Божественной благодати, опытно познает ее.

- Когда вижу Отца творящего, и Сам творю так же.

Когда человек приобщается познанию Бога, сверхъестественному и сверхразумному, тогда Сам Бог дарует ему мысли и слова, предназначенные для того, чтобы осознать и осмыслить полученный Опыт. И от этих людей мы узнаем слова, истинно свидетельствующие о Боге. Только благодаря им мы, не постигшие Бога на опыте, а только лишь верующие в Него, знаем об этом. Мы верим их свидетельству, но они не могли бы и свидетельствовать о Несказанном, если бы Оно Само не давало им сказуемых слов для свидетельства о Несказанном.

И прежде всего, мы имеем ключевое понятие, главную немыслимую Истину, кратко обозначенную в человеческом языке словом "Бог".

Всякое человеческое слово - это знак, имеющий значение. Знак - это вещь, постижимая уму человека, собственно, предназначенная уму человека. У всякого знака есть по крайней мере одно значение, это значение тоже есть "вещь" в широком смысле этого слова - предмет, событие, действие, идея, другой знак, на который указывает данный знак. Знаку соответствует вещь.

Но вот слово "Бог" в том значении, в каком его понимают в Православии, не имеет никакого соответствия ни вещах, ни в идеях, ни в чувствах. Потому что Бог - это не вещь, не идея и не чувство. Всякое слово сотворено Богом, оно ТВАРНО. Но значение слова "Бог" НЕТВАРНО. Оно ничему не соответствует во Вселенной, кроме как иным знакам, указывающим на Бога. И главный из этих Знаков - это само Слово воплотившееся. Человек Иисус Христос - это главный видимый знак Бога.

Когда святой человек приобщается познанию Бога, его ум участвует в этом познании через Божественные мысли и слова, даруемые ему от Бога. Самое познание Бога - сверхъестественно, непостижимо и невыразимо. Но оно обозначается в мыслях и словах, хотя и полученных от Бога, но уже не непостижимых для человека. Узнать эти слова, воспринять эти мысли - лишь вопрос усердия в благочестии. А иначе никто не мог бы прийти к познанию Бога, по пословице: "Пойди туда, не знаю куда, найди то, не знаю что". Впрочем, надо понимать, что и самые эти мысли скорее всего так и останутся непонятными для того, кто пытается воспринять их чисто теоретически, продолжая жить неблагочестиво. Потому что дьявол возбранит такому человеку.

Слова, которые говорил нам Христос, есть Истина и Жизнь потому, что они являются постижимыми для нас ЗНАКАМИ Непостижимого. Постичь их смысл - можно только приобщившись Его жизни. Но чтобы приобщиться Его жизни, нужно вначале принять Его учение на веру. Познание Бога совершается через общение, через знак.

И приобщиться к этому познанию может только тот, кто имеет человеческое СОЗНАНИЕ. Только в сознании знак осознается как таковой, как имеющий значение. Для животного познание Бога невозможно, потому что животное не имеет ЗНАКА. Знак - это инструмент сознания; знак как таковой существует только в воображении. Как таковой, знак (образ, слово) нематериален по сути, хотя и может быть обозначен в материи, вещественно. Но знак, отделенный от своего значения - это не знак, а просто объект. Икона как предмет материальна, но не предмет почитается. Не имея знака, невозможно даже НАЧАТЬ движение к Богу! С "точки зрения" животного познание Бога - это абсурд; потому что слово "Бог" не обозначает НИЧЕГО в мире, ведь Бог выше мира. Сам Бог, Творец мира, за пределами возможностей познания.

Если (допустим) какая-то материальная вещь не является ЗНАКОМ, то ее энергии, признаки естественные следствия бытия этой вещи, никак не влияют на духовный мир, не имеют никакого ЗНАЧЕНИЯ, никакого СМЫСЛА. Тогда эта гипотетическая вещь никак не отображается в сознании человека, это натуральная "вещь в себе". Но всякая вещь, которую мы сознаем (тем более, о которой думаем и говорим) тем самым уже имеет какое-то значение, она как-то включена в игру нашего свободного воображения, в игру СМЫСЛОВ нашего ума. Настоящая "вещь в себе" должна принадлежать области бессознательного. И то, в этом случае она гарантированно скрыта только от сознания человека, но может иметь какое-то ЗНАЧЕНИЕ в духовном мире помимо сознания человека.

Мы же верим, что любой материальный знак помимо своих естественных материальных последствий вызывает последствия совершенно иного плана, последствия духовные. Солдат, сидящий в окопе, рецепторы которого уловили сигнал и возбудили процессы в его мозге, прекрасно понимает СМЫСЛ этого сигнала. Он знает, что это знак атаки, возможно, знак близкой смерти. Быть может, у него мелькнет подлый помысел незаметно отсидеться в окопе или хотя бы встать в атаку последним, отдав первые, самые опасные секунды атаки своему товарищу. Но он встанет из окопа, встанет не механически, не как робот, действие которого есть материальное следствие полученного сигнала.

Он встанет из окопа, прекрасно сознавая весь смысл и всю опасность этого ПОСТУПКА для него самого, но прекрасно сознавая весь ужасный, убийственны смысл своего поступка и для противника, затаившегося в таком близком вражеском окопе. Для него, врага, эта сигнальная ракета есть смертный приговор, потому что наш солдат все-таки немедленно встанет и пойдет в атаку. Они встанут все, и никто не будет пропускать товарища вперед, никто не послушает вражеского помысла, желающего удержать кого-то на месте, чтобы рассыпать кулак, чтобы ослабить смертельное единство одновременности нашей атаки.

Я сознаю, что наношу русскому материалисту удар ниже пояса, потому что в его генетической памяти намертво вбита эта смертельная атака, когда его прадед, вставший из окопа, чудом остался жив. Его, материалиста, биологическое существование имеет место быть только потому, что его прадед не дрогнул, но встал в атаку. И этот поступок не был простым материальным следствием пущенной сигнальной ракеты. Это был ПОСТУПОК, свободное волеизъявление человека, решившего положить живот свой за други своя. Материалистическое объяснение этого феномена цинично и гадко, но оно, по счастью, ложно. Материалисту не приходится испытывать чувства вины и благодарности по отношению к тому, кто пострадал за него, потому что материалист отнимает у своего спасителя свободную волю, принижая его до уровня животного. Он спас меня - так что же, он не мог не спасти, у него не было выбора.

Мы все люди, мы имеем сознание, и наше сознание нематериально, потому что мы имеем свободу, мы свободно самоопределяемся в наших поступках, мы сами приписываем им смысл - что подвиг, а что подлость и так далее.

Между знаком и его значением нет никакой обязательной причинно-следственной связи. Материальные последствия знака - это совсем не то же, что его СМЫСЛ. То же значение, тот же смысл может быть передан иными знаками, тот же знак может быть использован для обозначения совсем иного смысла. Связь между знаком и значением ПРОИЗВОЛЬНА. Атака могла начаться и не по сигналу ракеты, а по любому другому условному сигналу. Мы сами ПРОИЗВОЛЬНО приписываем знакам то или иной значение. Приписать знаку значение - это дело свободной, гномической воли человека.

Связь между знаком и значением произвольна. Она могла бы быть и иной. Связать знак с тем или иным значением, ВЫБРАТЬ интерпретацию - это РАЗУМНОЕ, то есть, произвольное действие. Замереть от смертельного ужаса или первым убить врага - это выбор. Связать знак с каким-то одним, определенным значением, вне проблемы выбора - это действие не требует участия разума. Там, где нет выбора, знак и привязанное к нему значение в сознании человека неразделимы. Тогда человек отождествляет знак и значение, не осознает различия между ними. Знак как будто становится признаком своего значения и перестает быть знаком. Реакция на него становится детерминированной, машинной.

Чтобы знак был осознан как знак, он должен иметь по меньшей мере ДВА разных значения. И это уже дело выбора, какое значение послужит импульсом к дальнейшему действию - замереть или убить. Солдат, который перестал делать выбор, который реагирует автоматически, настоящий профессионал, машина смерти - его, пожалуй, можно было бы описать материалистически, если бы не было проблемы бессознательного. Осознанный знак имеет по крайней мере два разных значения, между которыми и совершается выбор.

Изначально, в глубочайшем, истинном смысле этого слова, значение знака Божественно. Сам Бог задает то значение знака, которое и является истинным! Откуда же берется второе (третье и так далее) значение?

Люди и демоны могут сами задавать иные значения знаков по своему произволу. Это не истинные, но условные значения, принятые для удобства взаимной коммуникации людей между собой, а также для коммуникации между людьми и бесами. Когда человек только приходит в Церковь, он знаком почти исключительно только с такими значениями слов и знаков. Процесс воцерковления, по своему психологическому смыслу - это процесс овладения ЯЗЫКОМ Истины. Истинно воцерковляясь, человек шаг за шагом узнает первоначальный смысл вещей, их подлинное значение.

Все вещи (не только слова, но самые вещи) - это только знаки Божественного. Смысл каждой вещи - ее Логос! - только один, и он - в Боге, он Нетварен. Каждая вещь имеет какое-то значение для Промысла. Овладевая языком и разумом Церкви, человек начинает соприкасаться с Логосами вещей. Сами Логосы нетварны, они непостижимы, недоступны уму человека, пока человек не познает Бога опытно. Но общаясь в Церкви, витая в кругу священных понятий, человек через эти понятия соприкасается с тем, что они означают.

Все вещи - это знаки Божественного. Но это именно знаки, а не признаки! Между вещами и ТЕМ, ЧТО они значат перед Богом нет прямой зависимости. Бог ОБОЗНАЧИЛ Себя произвольно, как Ему было угодно. Слово "произвольно" здесь означает, что значение (смысл) вещей не обусловлен их природой. Вещи МОГЛИ бы быть и иными, Адам МОГ не согрешить, люди МОГЛИ бы быть бессмертными. Но вечный Смысл, выраженный вещами, был бы тот же. Потому-то, изучая сами вещи, НЕВОЗМОЖНО дойти до их истинного Смысла, невозможно возвыситься за пределы тварного. Обращаясь с вещами безотносительно к их Логосам, мы не выходим за пределы тварного, не приближаемся к Богу. Чтобы понять Смыслы вещей, надо узнать их у Того, Кто придал им Смыслы. Смысл всех вещей - в Боге. Вне общения с Ним, сами по себе они лишены Истинного смысла. Но зато им можно приписывать произвольные смыслы, чем люди и занимаются (при активном участии бесов).

В богослужении используются специальные вещи, Логос которых назван, обозначен - и в этом смысле уже известен человеческому уму. Это ИКОНЫ.

Логос иконы - это Благодать того, кто изображен на иконе. На иконе Сергия Радонежского присутствует сам Сергий, но присутствует не телом и даже не духом, но данной ему от Бога благодатью. Тут присутствует логос Сергия, его нетварная Благодать. Потому-то к иконе можно обращаться так же, как к самому изображенному на ней.

Вне Церкви нет какого-то устойчивого резона приписывать словам, знакам, да и самим вещам какие-то определенные значения. Вне Церкви это становится ПРОИЗВОЛЬНОЙ ИГРОЙ! Не ведая истинного смысла слов и феноменов, люди в принципе могут назначить им любые значения. Приписывание вещам значений - это игра воображения. Эта игра называется герменевтикой. Но, будучи отделенной от Богослужения, эта игра далеко не безобидна.

Животное лишено знаков, потому оно защищено от этой произвольной игры смыслов самой природой вещей. Животное вообще не ведает никаких смыслов вещей, оно ощущает зато непосредственно САМИ ВЕЩИ. Животное реагирует на чувственную реальность непосредственно. И это по-своему хорошо.

Сознательная реакция человека опосредована смыслами вещей. Но если эти смыслы произвольны, то и реакция неадекватна!

Такова логика отступления от Бога. Думать, что через медитацию человек приобщается к Богу - это тонкая, но роковая ошибка. Через медитацию разум человека действительно постигает суть. Но не суть Божественного, а всего лишь суть тварного (сотворенного Богом) мира. Но вовсе не самого Бога! Самая суть тварного мира - в том, что ТВАРНЫЙ, что он лишен смысла сам по себе, вне Бога. Суть в том, что без Бога, Творца всего, тварного просто НЕ БЫЛО БЫ. Потому в медитации, когда человек (подобно животному) видит вещи сами по себе, без участия разума, разум его, предназначенный к постижению смыслов, постигает ПУСТОТНОСТЬ всего сущего (вне Бога). И эту-то пустотность он склонен почитать как смысл вещей. Смысл вещей, получается, в том, что никакого смысла нет. Но это - ошибка.

Через разум человек по идее должен приобщаться познанию логосов твари, постигать Божественный смысл вещей. А это происходит не без слов и не без знаков, хотя слова и знаки здесь используются только как знаки Обозначившего их. Бог дает нам Свои значения, свои знаки и смыслы. Они живут и используются в Церкви, в церковной жизни. Вне Церкви знаки и смыслы становятся условностью; что угодно можно обозначить как угодно. Следующий шаг - отказ от знаков и смыслов, медитация. Это не движение к Богу, но следующий шаг к отступлению от Бога. Бог дал нам Слово. Дал нам Свое слово. Медитация - это молчание ума. Следующий и последний шаг к погибели - это необратимая медитация, "просветление". "Просветление" и святость противоположны по смыслу.

Истинное постижение Бога не бессловесно. Хотя слова тут играют подчиненную роль, но они должны использоваться не произвольно, как это принято в светской жизни. На пути познания Бога к словам, которые служат инструментом Богопознания, надо относиться бережно. Что это значит? Надо помнить о том, что у слов есть смыслы ОТ БОГА. В контексте общения с Богом нельзя ИГРАТЬ словами безнаказанно, потому что в этом участвует Бог. Надо стараться, чтобы смыслы слов были НЕ произвольны.

Способность к произвольному, не обусловленному причинно-следственными связями действию - это свойство сознания. Нематериальность (точнее, нефизичность, невещественность) сознания - обязательный компонент христианской психологии.

Смыслы слов и вещей - это и есть содержание сознания. ОСОЗНАТЬ что-либо значит приписать смысл, ИСТОЛКОВАТЬ. То, что мы сознаем, мы естественно принимаем за реальность. Но это только модель реальности. Непосредственное, животное восприятие вещей недоступно для СОЗНАНИЯ человека. В медитации для человека становится ДОСТУПНЫМ такое восприятие, но лишь ПОМИМО сознания! Это возможно потому, что человек - это не только сознание. В глубокой медитации человек не СОЗНАЕТ, но просто ПЕРЕЖИВАЕТ. И в этом, конечно, есть свой шарм. Но по отношению к познанию Бога это - пустая игра.

И эта игра становится опасной, когда в игру вступает иное сознание, иной разум. Когда в глубокой медитации человек осмысленно говорит и осознанно действует - это говорит и действует в нем иное сознание, нечеловеческое!

Потому что осмысленно говорить и осознанно действовать - это несвойственно телу человека без участия разума. "Осмысленно" и "осознанно" - это понятия, связанные с понятием "знака". Когда человек "бормочет бессмыслицу" - это значит, что нашему сознанию недоступны значения и смыслы его слов. Говорить осмысленно - значит приписывать словам какие-то смыслы, значения. Это значит - использовать слова для передачи смысла. А смысл, значение - это уже содержание сознания. Значение не связано со знаком причинно-следственной связью, эта связь произвольна, зависит от выбора. Смысл - это штука нематериальная!

Где есть смысл - там участвует разум. Если человек находится в глубоком трансе, НО при этом осмысленно говорит - значит, его тело является в этот момент медиумом, инструментом ИНОГО РАЗУМА. Медитация в молчаливом безмолвии, быть может, и свободна от действия иного разума, ведь сама способность к медитации естественна для человека. Но надо иметь в виду и то, что ПРАКТИКА медитации не обходится без участия иного разума, привлекает его. Потому что в молчаливом безмолвии человек лишен и общения с Богом, если он только не святой человек. Святой человек имеет Бога в своем сердце, и его безмолвие исполнено невыразимого словами Логоса. Грешный человек имеет в сердце страсти.

Имея нечто сверх того, что имеют животные, имея словесный разум, мы имеем возможность и непосредственного, животного переживания действительности. В некоторых случаях медитация может приносить даже пользу человеку, который находится во власти ЛОЖНЫХ, чуждых Богу смыслов. В этом случае человеку бывает полезно увидеть глупость и произвольность привычной для него картины мира.

Смысл слова - это действие, которое надлежит совершить. Всякое слово заключает в себе императив, всякий знак побуждает нас к какому-то ответу. Слово, на которое никак не ответишь, даже мысленно, просто лишено для тебя смысла. Слово и говорится для того, чтобы вызвать какое-либо действие, внешнее или внутреннее. Смысл слова есть его действие. Самые глубокие слова побуждают к перестройке внутренней жизни, к духовному действию. Слово молитвы, обращенное к Богу, также говорится для того, чтобы вызвать ДЕЙСТВИЕ - Благодатное действие. Истинный смысл слова молитвы в том действии, которое молитва совершает. Если молитва бесполезна, то ее слова лишены смысла.

Смысл всякого знака - это действие. Как минимум, знак должен быть ПОНЯТ тем, кому он адресован, должен быть истолкован. Но ПОНЯТЬ, истолковать - это УЖЕ действие. Оно совершается вначале непроизвольно, без участия сознания. Это первый уровень духовного восприятия - связать знак со значением. Оно совершается духом человека ДО порога сознания. Сознанию "достается" уже не сам знак как природный феномен, а именно смысл знака. То, что мы сознаем - это не сама вещь, а только ее модель, созданная нашим воображением.

Если реакция на знак предопределена, детерминирована самим знаком - это означает, что знак все-таки НЕ ОСОЗНАН человеком. Он послужил для человека только ПРИЗНАКОМ необходимости какого-либо действия. Так бывает со знаками привычными (например, команды). Здесь реакция на знак упрощается до животного уровня, в чем есть и свои плюсы (быстрота). Отличие от животного здесь в том, что связь знака и значения и здесь произвольна. Но этот произвол не во власти действующего человека, а во власти того, кто связал знак и значение. Сам человек действует автоматически, бессознательно. Его дух выступает орудием действия какого-то иного духа, осознающего смысл знака и произвольность (необязательность) этого смысла.

Осознать знак как таковой возможно только тогда, когда есть как минимум ДВА разных ТОЛКОВАНИЯ ситуации (например, верить - не верить своим глазам!). Если нет даже такого выбора, то осознания ситуации нет, реакция бессознательна! Разум тут не участвует. Но это еще не значит, что ДУХ тут не участвует. Дух и разум (ум, по терминологии Отцов) - это не синонимы!

Написав, что дух без ума - это дух омертвевший, надо сказать и о возможности действия в человеческом духе и иного разума, иного ума! Тогда дух человека живет НЕ СВОЕЙ жизнью.

Это и есть выбор между своеволием и послушанием Богу. Таков предельный смысл данной нам свободы выбора - оставаться при усвоенном или же простираться далее.

Эта свобода была дана Адаму. Бог не возбранял ему своеволие ни в чем, кроме одного. Адам мог как угодно пользоваться тварным миром, познавать естественную природу вещей. А мог идти путем познания Бога. То и другое было ему доступно и разрешено. Но смысл творения - именно в познании Бога. Потому Адаму была дана заповедь, исполняя которую он ДОЛЖЕН был мало-помалу приобщаться и Богопознанию. Истинный смысл древа познания добра и зла был именно в познании Добра. Познание Добра суть познание Бога, а значит, и познание истинного смысла всех вещей и знаков. Путь такого познания - это путь послушания Божественной воле. Не вкушать - это было откровение Тайны. Идя этим путем, Адам приобщился бы к Истине без пота и скорбей.

Выбор был дан человеку изначально. Выбор - неотъемлемое содержание жизни человека и теперь. И Сам Христос как человек совершает выбор. Но всякий Его выбор однозначно ПРЕДОПРЕДЕЛЕН Им Самим как Богом - в этом его отличие от всех остальных людей. Однако и у Христа есть человеческий ум, человеческая воля, естественная человеческая ограниченность. Эта раздвоенность неотъемлема от природы сознания, отсюда в нас этот драматизм, этот вечный зазор между уже и еще. Тут подлинная Диалектика.

Где нет выбора - там нет сознания. Реакция медитирующего человека бывает такой быстрой и однозначной именно потому, что там нет выбора. Стимул - ответ. Стимул - ответ. Это свойство медитации активно используют для специальных целей. Но путь Истины - это именно выбор, выбор Истины. Потому что Истина есть Бог, постижение Истины есть приобщение свободе Самого Бога. Отказываясь от своеволия, святой обретает всемогущество в согласии с Богом. В быту человек сплошь и рядом отказывается от своеволия ради сохранения союза с другими людьми; каждый по опыту знает, что своеволие часто влечет тяжелые последствия.

Наш отказ от своеволия - это дело добровольное. Мы по собственной (гномической) воле отказываемся следовать собственной (природной) воле, сознавая свою немощь, неспособность добиться желаемого. В конце концов, гораздо ближе к осуществлению своей воли оказывается человек, способный ради союза с другими отказываться от горделивого своеволия. К этому человек приходит через опыт разочарований, убеждаясь на опыте в собственной немощи. Это почти неизбежный опыт. Без этого обошлись немногие, самые великие из святых. Этого опыта не миновал и Адам. И в результате он не царствует над человечеством, но сам покорился Царю более достойному. А ведь именно Адам более кого-либо заслуживал бы чести царя. Такова цена своеволия.

Адаму не было запрещено своеволие ни в чем, кроме одного. Он мог делать что угодно - ему просто не приходили в голову дурные мысли. Вкусив запретного плода, он познал, что такое дурные мысли. И вместо исполнения одной заповеди встал перед необходимостью всецело отказаться от своеволия. Таков путь Христа. Ни в чем не поступать своевольно, но во всем действовать в послушании Богу - это путь христианина. Для христианина своеволие неприлично, так как он уже не просто сын Адама, но ученик Христа. Христос же учит нас следовать за Ним, а Сам Он отвергся Своей человеческой воли, всецело следуя Божественной.

Идя по пути своеволия, человек рано или поздно должен был бы прийти именно к медитации. Медитация - это логический конец всякой логики, своевольный отказ от своеволия. Там уже нет выбора, нет и сознания. Там человек тоже отрекается от самого себя, от своей разумной природы, от сознания, от образа Божия в себе, что становится вполне естественным только после отречения от Бога. Но когда человек отрекается от себя ради Бога, он обретает себя в Боге. А когда отрекается от себя в медитации, он теряет себя. Это далеко не одно и то же.

Прежде всего, осознав, что человек не воспринимает мир как таковой, напрямую, помимо толкований, многие исследователи склоняются к теории, что "самой реальности" как таковой просто не существует. Чтобы осмыслить эту теорию, надо понять ее резоны.

Действительно, сама реальность как таковая нами не наблюдается! Все, что мы имеем - это наше ОСОЗНАНИЕ реальности, которое есть ТОЛКОВАНИЕ реальности, а не сама реальность. В отрыве от веры в Бога осознание этого факта вызывает у человека понятный страх и беспокойство: а вдруг сама реальность совсем не такова, как я ее вижу. Поэтому такого рода философия неохотно принимается обывателем (и это - хорошо!).

Но это вывод ошибочный. То, что я не воспринимаю, не обязательно не существует. На самом деле предположение о том, что мир есть иллюзия - это очень смелая и очень мало обоснованная гипотеза. Она держится только на легковерии людей, на идейной поддержке того самого иного разума, который охотно участвует в человеческих медитациях, используя людей как медиумов.

Но мы сами, как личности, как разумные существа, являемся обитателями мира духовного, мира идей, смыслов, знаков и слов. И этот материальный мир мы воспринимаем только через призму идей, смыслов, знаков и слов. То есть, конечно, сплошь и рядом помимо сознания, непроизвольно мы реагируем на "саму реальность". Но наше ПРЕДСТАВЛЕНИЕ, ПОНЯТИЕ о мире, наше ОСОЗНАНИЕ мира - это нечто совершенно иноприродное. Непосредственно воспринимать материальный, физический мир, в котором обитает наше тело, мы можем только ценой отказа от своей способности мыслить, сознавать, выбирать. Для нас, православных, это слишком дорогая цена, так как с Истиной мы соприкасаемся именно через СЛОВО, ЗНАК, СМЫСЛ. Выбор между молитвой и медитацией - это выбор между Нетварным и тварным. Таков смысл.

Отсюда следует и иной вывод: вне Церкви, вне контекста вечных, не зависящих от эпохи и географии понятий, слов и ценностей восприятие мира человеком становится ПРОИЗВОЛЬНЫМ. То есть, как видят мир люди мира сего - имеет к реальности весьма отдаленное отношение. Это надо иметь в виду.

Тот факт, что у знаков есть ОБЪЕКТИВНЫЙ (в смысле - не зависящий от нас) смысл, имеет огромное значение для практики Богослужения. Православное Богослужение держится традиции именно потому, что ПРОИЗВОЛЬНОЕ изменение означает тут отказ от этого объективного смысла. Приобщаясь церковной жизни, мы приобщаемся Вечности. А Вечность никогда не шагает в ногу со временем, зато сама современность стремительно устаревает в сравнении с Вечностью. Мерить Церковь современностью бессмысленно, сама Церковь есть мера современности.

С другой стороны, если слова есть только условные значки смыслов, тогда практика СЛОВЕСНОЙ молитвы оказывается лишенной всякого смысла. Какой смысл повторять снова те же слова, не лучше ли каждый раз творчески придумывать новые? Конечно, в какой-то ситуации и лучше. Но не всегда, не так все просто. Проблема в том, что молитва есть обращение к Тому, Кто Сам придает смысл словам. Тот смысл, который мы сами вкладываем в наши слова, есть только ничтожная малость в сравнении с той бездной смысла, с которой мы соприкасаемся, обращаясь к Богу. Используя слова Святых, мы проявляем послушание Богу, действуем в Его Духе. Это и есть послушание.

Это хорошее, проверенное духовное действие имеет явное преимущество перед молитвой своими словами: оно может быть гораздо более ДЛИТЕЛЬНЫМ. Пытаясь молиться своими словами, мы быстро отвлекаемся помыслами, и это лишает такую молитву смысла. А молитва словами Святых не лишается смысла даже когда ум рассеивается, потому что слова этой молитвы имеют объективный Смысл.

Что же касается внимательной молитвы, она достигается легче всего не разнообразием слов, а многократным повторением краткой молитвы. Разнообразие слов утешительно для ума по причине нашего своеволия, но своеволие же и уводит ум от молитвы. Многократное же повторение одних и тех же слов вначале очень стесняет ум, зато со временем заставляет его волей-неволей собраться.

Об этом надо говорить тому, кто говорит о христианской психологии. Молитвенная практика не может не быть предметом христианской психологии. Собственно говоря, она есть ГЛАВНЫЙ ее предмет, ведь, по учению Отцов, молитва - мать всех остальных добродетелей.

Молитва - это слово, обращенное к Богу. Слово - это знак. Значение, смысл слова молитвы - это Сам Бог. Те смыслы слов, которые улавливаем мы сами, молящиеся, это только малость в сравнении с теми смыслами, которые там есть пред Богом. Для молитвенной практики очень большое значение имеет уверенность, что МОЛИТВА НЕ БЫВАЕТ БЕСПОЛЕЗНОЙ. Молитва никогда не остается без последствий. Последствия не всегда осознаются самим молящимся, ему самому молитва может казаться бесполезной. Но ОБЪЕКТИВНО молитва обязательно приводит к последствиям. Настоящая проблема молитвы в том, что последствия эти совсем не обязательно являются "хорошими" с точки зрения самого молящегося.

Настоящий смысл слов молитвы - это Сам Бог. Насколько мы можем уловить смысл слов молитвы, это - последствия, которые молитва вызывает. Если предположить, что молитва не вызывает последствий, значит, она лишена всякого смысла. В действительности мысль о бесполезности молитвы маскирует более глубокую и страшную мысль о НЕЖЕЛАТЕЛЬНЫХ последствиях молитвы.

Молитва - это прикосновение к Богу. Даже молитва невнимательная, рассеянная, небрежная. Это прикосновение имеет свои последствия.

Анализ часто показывает, что рассеянность на молитве имеет своей причиной подспудный страх перед молитвой. Из этого же источника вытекает порой и молитва своими словами. Человек как бы старается объяснить Богу, ЧТО ИМЕННО он желает получить от молитвы, как бы опасаясь быть понятым неправильно. Это, конечно, своеволие и самообман. У правильной молитвы своими словами - совсем иные основания. И главное из них - преданность в волю Божию, отречение от своеволия. Мы молимся Богу именно потому, что доверяем Ему больше, чем самим себе. Господь лучше нас знает, что нам нужно. Все, что хочет получить от Бога человек кающийся - это привлечь Благодать, привлечь внимание Всевышнего. Чтобы наша жизнь направлялась действием Бога, а не Его попущением. А каково именно будет это действие Бога - это уже решает Сам Бог. Ведь чтобы участвовать в Его выборе, надо сколько-то понимать Его логику. А это - дело высокое и для кающегося малодоступное.

Своевольный человек не хочет соглашаться с такой постановкой вопроса, потому что он исходит из своего понимания жизни, из своего мировоззрения. И вот тут-то полезно напомнить о том, "сама реальность" имеет к нашему представлению о ней пока что весьма отдаленное отношение. Мы глубоко заблуждаемся.

Святые тоже живут не видением "самой реальности", но видением Истины, Самого Бога. А мы не видим ни то, ни другое. И потому наше своеволие нас к добру привести не может. Впрочем, оно может привести к полезному опыту разочарования в своих силах.

Оглавление     

Психология страсти

Только дух способен порождать новое, хотя бы просто конструируя его из элементов старого. Мы можем конструировать в воображении новые действия и переживать (предвкушать) их результаты. Наше тело затем может совершать эти действия так, как будто оно уже однажды совершало их, реализовать их в материальном мире. Человек - это единственное животное, опирающееся на "опыт" пережитого в воображении. Это огромное преимущество человека перед животным, так как образы и представления могут передаваться от человека к человеку! Мы передаем и принимаем опыт не только телесно, по наследству, но и духовно, через слова, представления и образы - в процессе обучения.

Природная (не свободная, не ипостасная) воля человека так же, как и воля животного, стремится только к избавлению от дискомфорта. Природная воля исходит из прошлого и настоящего, она вообще-то не исходит и не может исходить и будущего, которого ЕЩЕ НЕТ. Ипостасная свободная воля, напротив, вся в воображении. По природе человек стремится только к избавлению от дискомфорта, и более ни к чему. Полностью комфортное состояние ИСКЛЮЧАЕТ какое бы то ни было устремление - чего еще желать, к чему стремиться?! Полностью комфортное состояние - это ОТСУТСТВИЕ природной воли. Природная воля - это некое страдание, дискомфорт.

Святой, бесстрастный человек, который полностью предан воле Бога, не строит планов, не использует свое воображение произвольно. Он испрашивает у Бога откровение о своем будущем: что мне надлежит делать? Его свободная воля полностью согласована с Божественной, он не стремится ни к чему, кроме того, к чему его направляет Бог. Но это - состояние свободной (а не природной) его воли!

Святой человек молится Богу об избавлении от присущей ему по природе неудовлетворенности. И Бог Сам заботится об удовлетворении его прошений. Неудовлетворенность дана нам для того, чтобы мы взыскали Бога. Никто и ничто, кроме Бога, не может насытить природной жажды человеческого духа - но познание, насыщение Богом, требует вечной, нескончаемой жизни. За конечное время невозможно постичь полноты Божества. Совершенный последователь Христа никогда и ни в чем сам не удовлетворяет своих потребностей - об этом заботится Бог. Даже если святой просто срывает плод с древа и ест - это бывает не иначе как по велению Бога. Если Бог не повелит ему есть - он останется голодным. (Тут одно из объяснений великого постничества святых - они не желали вкушать по своей воле!)

Своевольный человек строит в своем воображении свои собственные планы, как удовлетворить свою природную жажду. Но эти планы принципиально не могут быть удовлетворительными. Есть причина, по которой свои собственные планы человека никогда не принесут ему полного удовлетворения его жажды. Тут человек обречен на неудачу, так как его жажда происходит от самой природы вещей.

Животное не имеет духа, и его неудовлетворенность, его дискомфорт является частью присущего его биологическому виду природного гомеостаза. Действие животного является органической частью этого гомеостаза, они направлены на ПОДДЕРЖАНИЕ существующего порядка вещей. Животное восполняет недостаток и избавляется от избытка, чтобы поддерживать существующее равновесие. Поэтому животному, по большому счету, не нужно никаких "планов на будущее" - оно всего лишь вновь и вновь воспроизводит прошлое. В жизни здорового животного в благоприятной обстановке дискомфорт и страдание уравновешиваются наслаждением и комфортом.

Неудовлетворенность человеческого духа не такова. Само по себе возобновление одной и той же неудовлетворенности и бесконечный поиск ее удовлетворения вызывает неудовлетворенность человеческого духа, стремление выйти из этого замкнутого круга. Дело в том, что естественная неудовлетворенность, присущая природной воле человека, есть реакция естества человека не просто на какие-либо меняющиеся обстоятельства жизни, но ТВАРНУЮ РЕАЛЬНОСТЬ В ЦЕЛОМ. Мир не такой, чтобы человек мог быть счастлив в мире, просто мир не так устроен - или человек не так устроен. Человек и мир не соответствуют друг другу, их брак несчастен. Чтобы удовлетворить человека, мир должен быть иным - или человек должен быть иным.

Путь христианства - это путь кардинального изменения мира! Сколько бы ни старался, человек не может изменить мир настолько сильно, чтобы он мог удовлетворить жажде его духа. Но зато Бог МОЖЕТ так изменить мир, чтобы привести его в соответствие с человеком. И Бог НАМЕРЕН так изменить мир - потому те, кто бегут от своего страдания в нирвану, совершают ошибку. Нам открыто, КАКОВ будет мир, признанный удовлетворить духовную жажду человека. Этот мир - мир Откровения Божества, мир Огненного Богоявления, это мир, призванный вместить Полноту Божества, преодолеть непроходимую пропасть между тварным и Нетварным. Мы верим, что Он придет, и мы ждем Его - в этом вся суть христианства. Наша природная неудовлетворенность мирозданием неслучайна, она является отражением нашего искания Бога. Она нам дана для того, чтобы мы не могли остановиться в поисках до тех пор, пока не обретем Бога. Обретая Бога, человек обретает удовлетворение природной жажде, неутолимой ничем в мире. Но обретя это удовлетворение в соединении с Богом, дух человека утончается; теперь он лучше понимает суть дела и ищет уже иного, большего - и так без конца. Бог насыщает человека, но в результате человек становится все более жадным до Бога - но это благословенная жадность.

Наш дух - это орган общения, коммуникации с Богом и иными духами. "Слишком свободное" воображение человека - это следствие (видимого и невидимого) общения человека с теми, кто имеет больше возможностей. Общаясь со взрослыми, ребенок принимает в свое воображение такое содержание, которое ни вытекает из его опыта, ни является плодом его творчества. Он начинает желать того, чего сам не мог бы и пожелать. Помыслы, приходящие от бесов, также питают воображение человека такими "перспективами", для реализации которых необходимо содействие бесов. Сам человек без содействия бесов не может реализовать такие желания, да они и не пришли бы ему в голову!

Главное, чем питают демоны страстного человека - это уверенностью в получении удовлетворения его страстей. Когда же они отнимают это питание - человек приходит в отчаяние от невозможности получить удовлетворение. В этом смысле любая греховная страсть по своей природе ничем не отличается от магии - то и другое суть "синергия" человека и дьявола.

Бывают страсти не греховные, но естественные. Животные живут страстями, но их страсти не греховны. Греховные страсти возникают как следствие работы воображения - а у животных нет воображения. Животное может быть одержимо демоном, но оно не может привыкнуть к подпитке демонической энергией, ведь страстная зависимость не телесная, а духовная! Когда демон оставит животное в покое, оно не испытывает страданий! Иное дело - человек. Человеческий дух УСВАИВАЕТ демонские помыслы и дальше может питать их в себе как свои собственные мысли. Страсти живут в воображении.

Страсти бывают душевные и телесные. Телесная страсть - это тоже состояние души! Телесная страсть - это противоестественная привязанность ВООБРАЖЕНИЯ к удовлетворению телесной потребности. Объективно телесная потребность может быть и невелика, субъективно кажется нестерпимой - вот действие телесной страсти. Душевная страсть - это целиком извращенное воображение. Телесная, химическая зависимость человека, скажем, от алкоголя или табака, сравнительно невелика сравнительно с энергией соответствующих страстей - именно поэтому алкогольная зависимость так легко лечится и так легко возобновляется. Химическая зависимость от алкоголя - это всего лишь телесное осложнение душевной зависимости.

Греховная страсть - это изменение естества человека, его симбиоз с дьяволом. Пораженная страстью душа человека как будто естественно тянется к удовлетворению страсти. В этом отличие "греха" от "страсти". Произвольный грех - это послушание человека дьяволу, исполнение демонской воли, принятой в виде помысла. Грех - это дело гномической воли, это греховный, противный Богу ВЫБОР. Страсть - это изменение естества, это ПРИВЫЧКА ко греху, это деформация природной воли человека. Грех прямо зависит от изволения человека, согрешить или не согрешить. Страсть - не зависит от выбора, разве только косвенно, ведь привычку в принципе можно преодолеть!

Но страсти бывают как осознанными, так и бессознательными. Осознаваемые страсти составляют только вершину айсберга страстей, большая часть наших страстей бессознательна.

Некоторые страсти остаются бессознательными по естественной слабости человеческого ума, по его НЕСПОСОБНОСТИ отличить тонкое демонской действие от движения собственного естества. Чтобы достичь бесстрастия, человек должен прибегнуть к сверхъестественной помощи Бога, иначе он будет непременно введен в заблуждение дьяволом, как более древним, более тонким и сильным духом. Только Бог может просветить ум человека настолько, чтобы он начал видеть все тонкости и хитрости сатаны, в противном случае человек обречен путать зло и добро. Запрет на вкушение плода познания охранял Адама от действия тонких бессознательных страстей. Пока Адам выполнял это послушание, Бог не допускал дьяволу подходить к людям с присущей ему тонкостью - они пали не от бессознательного, но от вполне осознанного искушения, пали произвольно.

Однако человек, подпавший действию дьявола, утрачивает даже и естественно присущую ему тонкость, огрубевает и становится неспособным различать добро и зло даже там, где по естеству мог бы различать. Это выглядит как притворство! Человек будто притворяется, что не понимает действия дьявола. Но на самом деле он действительно не понимает - это "притворство" само по себе не естественно, оно усвоено человеком от демона. Человек действительно притворяется, но до такой степени САМОЗАБВЕННО, что он сам не понимает, что притворяется. Эти бессознательные страсти, понятные духу человека, но непостижимые его уму, связаны с тем, что Фрейд называл "вытесненное". Страсти этого уровня в принципе могут осознаваться собственными человеческими силами; при их изучении используется то обстоятельство, что они в известной мере индивидуальны. Глядя на человека со стороны, можно замечать в нем то, что он сам в себе не видит. На этом основано изучение бессознательного в субъективной психологии, в психотерапии.

Пока человек имеет вытесненное, он неспособен молиться сердцем (в полном смысле), так как его молитва при всей его субъективной искренности все-таки в каком-то смысле лицемерна. Дьявол здесь использует прошлое, нераскаянное лицемерие человека ПЕРЕД САМИМ СОБОЙ.

Однако даже и осознаваемые, доступные уму страсти чаще всего не осознаются нами как таковые, как СТРАСТИ, как ГРЕХОВНЫЕ привычки. Здесь можно говорить о частичном или неполном осознании, о ТРАНСЕ. Это феномен так называемого "разорванного сознания", признаком которого является неспособность человека к сколько-то продолжительной внимательной молитве. Если даже человек решился приступить ко внимательной молитве, искренне считая это дело самым важным в его жизни, через короткое время он обнаруживает, что уже думает о чем-то другом. Это другое в какой-то момент представляется его уму более важным, чем молитва.

Но начинается путь к спасению души через осознание страсти как страсти, как зла, болезни души. Пока страсть сознается человеком как нормальное желание, борьба со страстью невозможна. Поэтому важно понимать психологию страсти. Страсть - это любое намерение (падшего человека), не являющееся послушанием Божественной воле. Это утверждение может показаться чрезмерно суровым, но оно точное. Любое своевольное намерение падшего человека несвободно от участия демонских энергий. Другое дело, что мы далеко не всегда ведаем, что угодно, а что неугодно Богу! Но что-то нам открыто. Освобождение от страстей невозможно иначе как на пути послушания Богу, а молитва есть главное послушание христианина.

Оглавление     

Страсти и бессознательное

Страсть - одно из ключевых понятий православной аскетики. Страсть - болезнь души. Цель аскезы - очищение от страстей.

Как связана "страсть" с "бессознательным"?

Бывают бессознательные страсти, овладевающие умом исподтишка. Действуя под влиянием такой страсти, человек может объяснять себе свои поступки так же, как дама с зонтиком в опыте Бернгейма.

Но страсть может и не таиться! Многие страсти действуют в нас вполне откровенно. Собственно, действие страстей для нас настолько привычно, что понять, что такое "страсть", довольно трудно. "Неизвестно, кто первый открыл воду, но это сделали не рыбы".

Страсти "открыли" нам люди бесстрастные. Наверное, пока человек не достигнет бесстрастия, он не поймет до конца, что такое "страсть". Страсть - это неразумное желание. Это побуждение к действию, неподконтрольное нашему уму. Действуя по страсти, мы действуем неразумно, хотя и можем задним числом подводить под свои поступки теоретическую базу.

Если человек задастся вопросом о мотивах своего поступка, а затем пойдет дальше, стараясь дойти до последней причины или цели, то он почти всегда упрется в запертую дверь на чердаке своего предсознательного: хочется - и все. Вот это и есть страсть. Мы сплошь и рядом действуем просто потому, что "хочется". Есть какая-то энергия, побуждающая нас к действию. И природа этой энергии неясна - она за пределами сознания.

Собственно, страсть - это настолько привычно и понято, что возникает обратная проблема: а как это - бесстрастие? Что значит действовать "не по страсти"?! Да мы вообще все делаем "по страсти"! И это недалеко от истины.

Например, страсть чревоугодия. Мы едим, когда ощущаем голод. Я не говорю даже об обжорстве, когда страсть действует насильственно, вопреки сознательному намерению человека воздерживаться от явно излишней пищи! Но оказывается, что люди, всерьез борющиеся против страсти чревоугодия, иначе относятся к чувству голода! Они кушают не тогда, когда им "хочется". Их режим питания определяется необходимостью: они кушают столько, сколько необходимо, чтобы не ослабеть!

То есть, настоящий ГОЛОД - это не желание покушать, а СЛАБОСТЬ. Но мы, дойдя в посте до такой точки, когда ощущается слабость, склонны уступить страсти и покушать "досыта". А настоящие постники едят только необходимое: чтобы слабость прошла. То, что мы считаем голодом - червячок в животе - они считают действием страсти!

Что касается брачной жизни, настоящий "голод" - это желание родить и воспитать ребенка. Кроме этого - страсть.

На этих двух примерах можно представить себе, насколько серьезно отличается "нормальный" человек от бесстрастного человека, насколько наша сегодняшняя "норма" далека от нормы.

Здесь же становится хотя бы отчасти понятно, что такое бесстрастие и что такое страсть. Страсть - насколько она осознается - это почти то же, что мы называем "желанием". Но не совсем то же. Ведь желание поддержать пищей телесные силы - это тоже желание, но это не страсть. И желание родить и воспитать ребенка - это не обязательно страсть.

Страсть - это по сути именно бессознательное, неконтролируемое умом желание. Бессознательность существенным образом связана со страстностью. Во всяком страстном желании есть элемент бессознательного. Оно по сути необъяснимо - или же объяснение натянуто, как у бернгеймовской дамы. Ум бесстрастного человека контролирует желания, властно распоряжается ими. Нам трудно даже представить себе это состояние - настолько мы далеки от бесстрастия!

Страсть - это соединение естественных, присущих человеку энергий с чуждыми ему энергиями "изначально бессознательного". При таком соединении изменяется, искажается естество человека, появляется необходимость в энергетической подпитке извне. Когда лукавый, приучивший человека пользоваться его "помощью", отходит, страсть не исчезает. Напротив, человек ощущает тоску, голод, недостаток чего-то важного, ставшего привычным. И начинает искать привычной подпитки.

Идеалом в точки зрения демона является состояние, когда человек действует по страсти уже совершенно самостоятельно, даже не ощущая ни удовольствия, ни удовлетворения. Когда даже малое прикосновение дьявола к его естеству ощущает как великое облегчение. Такой человек уже вполне созрел для ада и уже здесь на земле предвкушает адские муки.

Легче всего эта цель достигается при помощи наркотиков и алкоголя. Вначале алкоголь что-то "дает", потом его "не хватает", потом он только "берет", и уже почти ничего не дает. Но освободиться от зависимости невероятно трудно. Наркотик - это хорошая метафора любой страсти. Страсть - это психологический наркотик.

Оглавление     

Манипуляция сознанием

Общий принцип манипуляции

Осознавая текст как "текст", я ставлю текст в ряд с другими "текстами". При этом индивидуальные особенности данного текста осознаются мной только отчасти, в той мере, в какой мое представление о "тексте" включает подвижные внутренние параметры. Осознавая текст как "текст", я конкретизирую эти параметры для данного текста.

Те же индивидуальные особенности данного текста, для которых не предусмотрены параметры в моем представлении об объекте "текст", остаются мною неосознанными. Но они воспринимаются моим духом. И мои конкретные сознательные манипуляции с данным текстом всегда в той или иной мере дополняются БЕССОЗНАТЕЛЬНЫМ содействием иных духов, сознающих значение и роль этих незамеченным мною параметров.

Эти рассуждения о тексте полностью подходят к описанию моего осознания и моих манипуляций с любым объектом. Дело в том, что любой объект моего сознания может быть описан как некий текст, скажем, как "объект" в программировании. Объектно-ориентированное программирование, на мой взгляд, хорошо отражает внутреннюю логику человеческого сознания. Мы мыслим "объектами", каждый из которых на языке математики может быть описан как абстрактный текст. Каждый "объект" в программировании и есть некоторый текст, кусок программы. Единственное, чего еще не хватает программированию - это осознания того факта, что целый тип или класс объектов в свою очередь является всего лишь объектом, представителем какого-то класса (типа). Что касается нашего мышления, то для нас и любой конкретный объект есть одновременно класс частных случаев (объектов).

Чем более общим, размытым представлением о каком-либо объекте я обладаю, тем больше вклад БЕССОЗНАТЕЛЬНОГО в мои манипуляции с данным объектом. Чем более конкретно мое представление о реальности, тем меньше остается места для манипуляции моим сознанием. Бессознательное просвечивает, сквозит в моей сознательной деятельности, поскольку я ведь только отчасти осознаю то, что делаю. Я мыслю слишком общими, абстрактными категориями, для того, чтобы сознательно выбирать каждый аспект того, что я выбираю. Слишком многое приходится выбирать, когда совершаешь любой конкретный поступок. Мы осознаем то, что делаем, только в незначительной мере - это следствие естественной слабости человеческого ума.

Сторонники материалистической концепции человека, если разлагать их концепцию на религиозно-философские компоненты, утверждают по сути, что за ЛЮБОЙ выбор чего бы то ни было кем бы то ни было отвечает только БОГ! Что мы выбираем, это зависит от того, какими мы созданы и в каких обстоятельствах оказались. То есть, ТОЛЬКО от Промысла. Смысл данной концепции в том, чтобы на Бога возложить ответственность за зло, наблюдаемое в мироздании. Для нас эта концепция неприемлема.

Мы верим, что действительно, всякая деталь мироздания осмыслена, все является именно таким, а не иным, потому, что КТО-ТО выбрал, чтобы все было так, а не иначе. В ОСНОВНОМ все определяется Промыслом, но множество мелких деталей бытия Вселенной выбраны не Богом, а созданными Им духами, которым Он дал свободу выбирать, дал свободную гномическую волю. И когда Я выбираю свой поступок, выбираю при этом НЕ ТОЛЬКО Я. Потому что я НЕ являюсь полностью автономной частью мироздания! Мое тело - лишь малая часть мира, органическая часть биосферы земли. А мой дух - лишь малая часть духовного мира, тоже органическая его часть. Когда я выбираю, выбираю не только я. Те аспекты МОЕГО выбора, которые представляются несущественными для моего ума, которых ум мой вовсе не замечает, совершаются НЕ МНОЙ, а кем-то. То, что обусловлено моей природой (например, устройством моего тела), обусловлено волей Творца - это Его выбор. То, что фактически зависит от моего выбора, но не осознается мною как мой выбор - это выбор КОГО-ТО еще, проявляющийся через мой поступок. Это и есть бессознательное.

Чтобы усилить бессознательность человеческого поведения, используют естественную слабость человеческого ума, используют многозначность, метафоры, двусмысленность - эта техника прекрасно и подробно описывается в пособиях по НЛП, а здесь не место этому учить.

Но для колдовства, для введения в гипноз, вообще для манипуляции сознанием (скажем, в рекламе) нужна не просто любая неопределенность, не просто какая попало метафора. Нужна не просто бессознательность (полная или частичная) человеческого поступка, но контроль над результатами этой бессознательности! Нужно уметь контролировать саму эту двусмысленность и неопределенность. Иначе результат манипуляции будет неожиданным и неприятным для самого манипулятора.

Если в прежние эпохи главным фактором управления была политическая власть, основанная на насилии, теперь на первый план вышла именно тонкая манипуляция сознанием, ложь и подмена понятий. Здесь работает некий закон сохранения: чем больше роль власти, тем меньше роль лжи. Чем больше роль лжи, тем меньше роль власти. Это факт.

Итак, все же бываю люди, от природы одаренные настолько тонким умом, чтобы исподволь управлять своими более простыми сородичами?

Опыт, конкретный духовный опыт, полученный из наблюдений за обращением к вере людей, бывших специалистами по манипуляции сознанием, подсказывает нам правильный ответ на этот вопрос. Когда такой человек приступает к молитвенному труду, он обнаруживает такое же бессилие в борьбе с помыслами, как и любой обычный человек. Он так же мало способен отличать свои собственные мысли от влагаемых демонами помыслов. Наконец, он начинает осознавать действительную природу своих прежних способностей.

Любой человек, манипулирующий сознанием другого человека, в действительности сам является только ИНСТРУМЕНТОМ манипуляции со стороны иного духа, который прекрасно осознает все оттенки происходящего и подсказывает своему помощнику правильные ходы. Это фундаментальный факт, который надо осознать всем, занимающимся проблемами манипуляции сознанием.

Умение видеть второе бессознательное "Я", проявляющееся одновременно с сознательным "Я", видеть его и вступать в контакт с ним незаметно для сознательного "Я" - это и основа, и высший пилотаж манипуляции сознанием. Однако суть этого пилотажа в том, что сам манипулятор должен довериться подсказке собственного бессознательного. Что же оно подсказывает? А то, что бессознательное "Я" в собеседнике гораздо важнее, значительнее, УМНЕЕ сознательного "Я". А сознательное "Я" - это только социальная маска, личина бессознательной Личности. Когда Милтон Эриксон (как и любой специалист по современной неправославной психотерапии) говорит о "любви к пациенту", он имеет в иду искреннюю любовь, уважение и привязанность, которую вызывает в нам бессознательное "Я" любого человека.

В сущности, они любят именно демона, личного гения, живущего в каждом одержимом человеке. А кто из людей не одержим? Только тот, кто бесстрастен, полностью свободен от страстей. Потому что одержимость страстью - это и есть одержимость демоном этой страсти. Или, если говорить по-гречески, ГЕНИЕМ этой страсти. Настоящее БЕСНОВАНИЕ отличается от этой обыденной одержимости только тем, что при бесновании сознательное "Я" человека теряет контроль над собственным телом.

Психоаналитики (особенно юнгианского направления) охотно рассматривают "комплексы" человека как отдельные личности (или "аспекты" личности), живущие в данном человеке. Для них это лишь способ удобно говорить, прием словесного описания наблюдаемых феноменов. Комплекс действительно ведет себя так, будто он является личностью со своими собственными намерениями, своей собственной памятью, со своей задачей выжить в данном человеке. Ирония же в том, что эти комплексы и правда являются отдельными личностями, демонами или гениями, которыми одержим данный человек!

Потому что нам не к лицу вступать в договор с "гениями". Наша позиция по отношению к ним должна быть беспощадной, как к бешеным собакам.

Оглавление     

Базовый прием манипуляции

Как уже сказано, настоящими специалистами по манипуляции человеческим сознанием являются демоны. Люди, практикующие манипуляцию, преуспевают в ней лишь настолько, насколько им удается установить (сознательное или бессознательное) сотрудничество с этими подлинными специалистами. Попытки некоторых авторов описать конкретные приемы и методы манипуляции не совсем бесполезны, но надо понимать, что человеческий ум слаб. Силами своего ума человек мало способен достичь чего-то существенного в такой области, где хозяйничают умы более мощные и древние. Как и в любом искусстве, в манипуляции сознанием слишком большую роль играет вдохновение.

Манипуляция сознанием - это искусство, а не наука.

Однако хочется выделить среди бесконечного разнообразия конкретных приемов, используемых демонами при манипуляции нашим сознанием, один прием, который можно назвать основным, базовым - настолько регулярно и настойчиво он используется дьяволом при борьбе против нашего брата.

Этот прием использовался следователями НКВД. Следствие вели ДВА следователя, мучившие несчастную жертву по очереди. При этом один следователь играл роль деспотичного, жестокого "тирана", а второй - доброго и сочувствующего положению жертвы "защитника". Устав от пыток со стороны первого, несчастная жертва охотнее шла на "сотрудничество" со вторым.

Бесы часто представляются людям "добрыми" по контрасту с другими духами, злыми. Такое разделение на две команды - это очень простая, но неизменно эффективная игра в одни ворота, в которой более умные существа неизменно одерживают победу над более глупыми и слабыми. Всякому, кто желает вникнуть в механизмы манипуляции его собственным сознанием, надо постоянно иметь в виду этот прием - он используется гораздо чаще, чем принято думать.

Оглавление