* * *
Уже не жажду исцеленья,
Хотя надежды не отверг.
Свои молебные прошенья
В молчанье скорбное облек...

И в храме, пред иконой строгой,
Склоняюсь, позабыв слова...
И вновь я не отринут Богом,
И вновь душа моя жива.

И, постигая смысл науки,
Не смею ни о чём просить.
...Учусь благодарить за муки,
А значит – Человеком быть.
10 января 1993. Боровик

* * *
За всё приходится платить.
Блажен, кто здесь своё оплатит.
Все должники, кого винить
За маету в темницах плоти?

Никто Творцом не позабыт.
И я помянут в мирозданье:
Все чаще в келии гостит
Её Величество Страданье.

Иных гостей не жду, не вем:
Боюсь, не верю, недостоин.
Не отверзаю двери всем
Зевакам, ищущим застолий.

А эту – призываю сам
В глухом своём уединенье.
К Распятью устремив глаза,
Благодарю за посещенье.

Особа Царская моя!
Прискорбно мне твоё молчанье.
Но мнится втайне – Судия
Прислал тебя для оправданья.

И жаждет дух благодарить
За утешение в немногом:
Могу и я ещё платить,
Приемля посланную Богом.
30 января 1993. Каменец

* * *
Ублажаю постигших разумение Правды.
Нет иного исхода за столько веков.
Вот и я на земле ничего уж не жажду:
Только в Боге нет боли, только в Боге покой.

Сколько раз я лежал на виду у прохожих,
Обмирал, в исступленье взывая: «Прости!»
И тогда осознал, не кляня бездорожье,
Что Найти – полспасения, нужно Дойти.
Я кровавил тоской, постоянно теряя.
В ров отчаяния неключимый * впадал.
Я ещё не дошёл. И дойду ли? Не знаю.
Но Надежды своей никому не отдам.
22 февраля 1993. Брест
* Неключимый – непотребный, негодный

* * *
Не верьте говорящим: «Зде Христос.
Пред Ним склонились и Восток и Запад.
Целит народы, тих, длинноволос...»
Господь придёт, как молния, внезапно.

Вы слышали, восстанут лжехристы?
О них уже глашают лжепророки.
Безумцев воспевая, как святых,
Безумию торят пути-дороги.

О, человек! Каких высот достиг,
Христово заменив своим ученьем?
Коль Заповедь не в силах понести –
Не заменяй: напьешься обольщенья!

Целителей сейчас – хоть пруд пруди,
Волхвуют над водою «чудотворцы»...
И только мнится: снова Он один,
Приемлет эту воду словно оцет.
7 февраля 1993. Каменец

* * *
Величье рек – в покое вод.
Покой – высокое отличье.
Несёт река – не шелохнет
Своё глубинное величье.

И в этой полной тишине
Сквозит торжественная сила,
Что полумесяц в полусне
И Млечный Путь в ночи носила.

Не всем подобное дано,
Есть мелководные речушки,
Они за рябью прячут дно,
Скрывая тину, и ракушки.

И люди гонят тишину
И призывают беспогодье,
Боясь узреть не глубину, –
А собственное мелководье.
2 февраля 1993. Каменец

* * *
Сеем рожь, а косим лебеду,
Непрестанно ищем виноватых.
Строим рай, а вертимся в аду,
Узнавая в ближнем супостата.

Словоблудьем залита земля,
Каждый норовит в Евангелисты
И к кормушке, дабы опосля
Самому свернуть с тропы тернистой.

Плоть ликует. Дух уничижен,
Суета перечеркнула Вечность.
И страну десницею чужой
Волокут злорадно на увечья.

Наши души, от тоскливых дум
Обессилев, примирились с ложью...
Потому и сеем лебеду,
Называя всеянное рожью.
31 января 1993. Каменец

* * *
А жатвы много. Делателей мало.
Но кто же ты, стоящий у межи?
Иль своего душа не принимала,
Что ищешь зерна в терниях чужих?

Тебе своё давно уже не мило,
Забыл о том, что все на нас войной,
И к той земле, которая вскормила,
Оборотился гордою спиной.

Да не умрёшь голодной смертью, друже!
Остави нрав неверного раба...
(Тот богослов, кто Православью служит).
Смирись – и ограждай свои хлеба.
25-26 октября 1993. Боровик

* * *
Ещё не все объезжены места,
Не до последней выплаканы строфы.
И всюду – Лик Распятого Христа,
И всюду – продолжение Голгофы.
7 января 1994. Боровик

* * *
Цвет голубой и цвет зелёный,
Что боле радости виной?
Иль тот небесный, отдалённый,
Иль этот близкий нам, земной?

Я разрывался в раздвоенье,
В непостоянстве, как во зле,
Искал порою утешенье
То в небесах, то на земле.

Цвета, любимые доселе,
Причина тишины и бурь, –
Жизнеликующая зелень
И духоносная лазурь.

Душе! Едино на потребу!
Мимоходящим отболей!
...И снова радуемся небу,
Не забывая о земле.
13 февраля 1994. Скит Ветрово

* * *
Надменный разум к Истине стремится,
Сомненье не вменяя ни во грош,
И то, что не вмещается в границы,
Немедля отвергает яко ложь.

Определенье выше всяких Истин?
Оборотись, прельщённый, на сады.
Цена садам – не бормотанье листьев,
А дерева гнетущие плоды.

Но он не внемлет. Сам себе дивится,
Опять в мечтах куда-то унесло.
И жалкий луч, пронзающий темницу,
Слепит его безумное чело.

Надменный разум к Истине стремится,
Но без смиренья он – самоубийца.
14 февраля 1994. Скит Ветрово

* * *
Отцу Николаю с благоговением

Святая ночь! Блаженство и покой!
Стою один под куполом бездонным.
И Млечный Путь Над мирною рекой
Несёт себя к туманам отдалённым.

Ни ветерка, ни звука, ни души.
Снега, снега повсюду под луною.
Забытый скит. Свеча в окне дрожит.
Следы зверей, ещё не зримых мною.

Величие мертво€ без тишины.
Она таит пути Богопознанья.
Созвездия застыли у сосны,
Снежинки озаряя ликованьем.

Из этих мест до Вечности – рукой.
Её дыханье за ближайшим стогом...
Святая ночь! Блаженство и покой.
Стою один. И сердце знает Бога.
14 февраля 1994. Скит Ветрово

* * *
Хочу молчать, за всех и вся смиряясь,
Вбирать в себя целительную боль.
Не словоблудить, знаньем надмеваясь, –
Кровоточить безмолвно пред Тобой.

Язык мой косен. Спутаны напевы,
Любое слово ложью отдаёт.
Обвисли чётки безнадёжно в левой,
Но сердце чует, знает Твой приход.

Моё неутолимое Желанье!
Прими немое воздеянье рук.
Слова, поня€тья поглоти€т молчанье,
Лишь Ты и я, и никого вокруг.

О тишина! О мрак Богопознанья,
Затмивший жалкий человечий свет.
Истаял я от Твоего дыханья.
И изнемог: Тебя уж боле нет.
14 февраля 1994. Скит Ветрово

* * *