Преодоление земного притяжения.
Протоиерей Николай Агафонов.

 

1.Красное крещение(Рассказ-быль)
2.Победа над смертью
3.«На реках Вавилонских...»
4.Погиб при исполнении (Некриминальная история)
5.Утешение в старости
6.Юродивый Гришка
7.Нерушимая стена
8.Божий странник
9.Вика с Безымянки
10.Колдовские сети
11.Безработный
12.Отшельник поневоле
13.Друзья
14.Путешествие в Антимир (Научно-фантастический рассказ)
15.Оборотень (Святочный рассказ)
16.Внук Шаляпина
17.Молитва алтарника  (Святочный рассказ)
18.Соборный чтец 19.Командировка в иную реальность


 

20.Попутчик
21.Антисемит
22.Выбор невесты
23.Отчего курица спятила с ума?
24.Шутник, или рассказ о том, как установка американских крылатых ракет "Першинг-2" помогла провести отопление в Покровскую церковь
25.Нательный крестик
26.Высокая ставка
27.Штрихи к портрету архиепископа Пимена
28.Как я поступал в Духовную семинарию
29.Историческое событие

30.Чудо в степи

31.Я отпускаю его с миром

32.Собрание

33.Плавучий храм
34.Мы очень друг другу нужны
35.Разведчик
36.По щучьему велению
37.Возмездие
38.Чаю воскресение мертвых
39.Благоразумный разбойник
40.Очень важный поступок



    версия для печати (только текст)

Попутчик

 Состав поезда лязгнул и остановился, обдав стоящих на перроне специфическим запахом дыма, чего-то прелого, кисло­го, свойственного всем нашим поездам. Отец Виктор немного неудачно выбрал место на платформе: как раз в конце состава, где обычно прицепляют вагоны с общими местами, и поэтому оказался в водовороте мешочников, которые ринулись в атаку на общие вагоны, для того чтобы успеть занять места получше. На него неслись плюшевые фуфайки, матерная ругань, надсад­ные вопли. Кто-то больно стукнул чемоданом по ноге. Он по­вернулся посмотреть, кто именно, хотя это не имело никако­го смысла, а так, одно любопытство, но тут же, зацепленный мешком за плечо, был развернут на сто восемьдесят градусов. Странно было в 80-е годы наблюдать эту сцену, чем-то напоми­навшую 20-е годы разрухи и гражданской войны. Отец Виктор с трудом выбрался из этого людского круговорота. Ему некуда было торопиться, поезд стоит 40 минут, место в купейном ни­кто не займет, и он с интересом взирал на одушевленную сти­хию, штурмующую вагоны. В основном это были женщины из села Большие Коржи, одетые поголовно в плюшевые фуфайки и темные платки. Отличить их от остальных можно было легко и по особому выговору с акцентом на букву «ц»: «Цаво лезешь, как на буфет?» - кричала одна. «А тебе цаво, одной только на­дат ехать?» Раздался звон разбитого стекла, и стоявшая до того невозмутимо проводница кинулась в толпу с ругательствами. Неторопливой походкой двинулся к вагону старшина милиции. Отец Виктор, потеряв к зрелищу всякий интерес, пошел к сво­ему вагону.

Там было людно от провожающих, но в его купе было пусто. Он положил «дипломат» на верхнюю полку и вышел в проход к окну вагона. В это время недалеко от перрона притормозил «уазик», из которого вывалились трое. Двоих он сразу узнал: ди­ректор банка и первый секретарь райкома комсомола, третий ему был не знаком, хотя мельком несколько раз видел его в райиспол­коме. Все трое были немного навеселе. О чем-то оживленно разго­варивая и смеясь, они прошли в купе отца Виктора, не заметив его в проходе. Отец Виктор хотел было зайти поздороваться, но, заметив, что они разливают коньяк, передумал. Игорь, так звали секретаря райкома комсомола, обращаясь к третьему, сказал:

- Ну, Паша, счастливый ты человек - едешь в столицу, от­дохнешь, развеешься.

Из этого отец Виктор сделал вывод, что они провожали сво­его друга Павла. Друзья чокнулись, выпили, и тут Олег, дирек­тор банка, заметил его.

- Ба! Кого я вижу! Да это наш батюшка, отец Виктор! Вы тоже в Москву разгонять тоску? Какое у Вас место?

- В этом же купе, - ответил отец Виктор.

- Ну так заходите, есть немного коньяка, пока поезд не тро­нулся, выпьем на посошок. Паша, познакомься: это настоятель церкви в нашем райцентре, при этом наш ровесник. Правиль­но я говорю, отец Виктор, Вы тоже с 53-го года? А Паша, или официально Павел Петрович, но, я думаю, между нами это ни к чему, так вот он - заведующий отделом культуры при райис­полкоме, едет на конференцию в Москву, так сказать, опыт пе­ренимать.

- А Вы, отец Виктор, в Москву так или по делам? - спросил, разливая коньяк, Игорь.

- На экзаменационную сессию в Духовную академию.

- А Вы разве не окончили ее?

- Я семинарию духовную окончил.

- Да что же, кроме семинарии, еще и академии есть? - уди­вился Игорь.

- Даже аспирантура, - подытожил батюшка не без тайной гордости.

- Вот Вы даете, - покачал головой Игорь.

- Да у них там преподавание на высшем уровне, не то что у нас в институте, небось марксизм-ленинизм досконально зна­ют, - вмешался в диалог Олег.

И все посмотрели на отца Виктора с уважением к его зна­нию марксизма-ленинизма.

- Нет, марксизм-ленинизм мы не изучаем, - сказал отец Виктор, видя, что его правдивое признание несколько разочаровало собеседников.

После третьего предупреждения проводницы о том, чтобы провожающие покинули вагон, Игорь с Олегом, допив коньяк и пожелав доброго пути, направились к выходу.

Поезд медленно тронулся. Отец Виктор достал конспекты с лекциями, решив воспользоваться дорожным временем для под­готовки к экзаменам. Павел сидел напротив и внимательно на­блюдал за его манипуляциями. То, что попутчик собирался углу­биться в чтение, ему явно не нравилось. По всему было видно, что он хочет поговорить, но не знает, с чего начать.

- Что читаете? - поинтересовался он.

- Конспект по патрологии, готовлюсь к экзаменам.

- А, понятно, - протянул Павел. Хотя было видно, что ему ровным счетом ничего не понятно.

- А мы же, батюшка, с Вами враги, - вдруг ни с того, ни с сего сказал он.

Отец Виктор аж растерялся от такой постановки вопроса:

- Это как так?

- А так, Вы - служитель религии, так сказать, а я - служи­тель культуры. Религия и культура всегда были врагами, это, ба­тюшка, Вам надо бы знать, - явно наслаждаясь растерянным видом отца Виктора, самоуверенно изрек Павел.

Но после этих слов от растерянности отца Виктора не оста­лось и следа. Он, уже предчувствуя грядущую победу в пред­стоящем споре, просто возликовал в душе. Павел, отхлебывая пиво, с интересом поглядывал на него, ожидая, как же тот бу­дет выкручиваться перед ним, человеком политически подко­ванным.

 «Это ему не безграмотным старухам мозги компостиро­вать», - не без злорадства подумал Павел.

Отец Виктор не стал горячиться и выкладывать свои козы­ри, а решил прощупать противника.

- Многие ученые и деятели культуры думали по-другому, они считали, что вся культура из храма.

- Это ничем не обосновано, небось они были идеалисты, - небрежно бросил Павел, - а ты читал, что пишут классики: Маркс, Энгельс и Ленин? Вы же это, сам говорил, не изучали в семинарии.

- Представь себе, я читал, так, из любопытства, но ничего, серьезно подтверждающего твое утверждение, я там не нашел. А то, что вся культура из храма, это доказать несложно. Как, по-твоему, что такое культура?

- Ну как - что? Культура - это наука, живопись, архитекту­ра, литература, музыка - словом, все искусство.

- Отчасти правильно, но нужно сразу оговориться, что слово «культура» происходит от слова «культ», - начал отец Виктор свое наставление. - Первые написанные книги и стихи были религиозными гимнами и молитвами, первая живопись еще с пещерных времен имела культовое значение. Театр родился       из религиозной мистерии. Как могли быть врагами науки древне­египетские жрецы, создавая основы математики? А вавилон­ские жрецы стали первыми астрономами. В средневековой Ев­ропе Церковь была единственным очагом культуры и науки.

- Это когда еретиков на костре поджаривали, - съехидничал Павел, - хорошее христианство: возлюби ближнего и поса­ди его на горящие угли, - и, довольный своей шуткой, он гром­ко засмеялся.

Отец Виктор вспыхнул и в запальчивости проговорил:

- Инквизиторские пытки имеют такое же отношение к хри­стианству, как пытки на Лубянке к идее коммунизма, - от этих неосторожно вылетевших слов у него похолодело в груди, а Па­вел заерзал, как будто ему было неудобно сидеть.

Наступившую паузу прервал первым Павел.

- Да, в коммунизм никто почти не верит, даже там, наверху. Да ну их, к едреной фене, все эти серьезные разговоры. Я так, в шутку сказал, какие там враги. Нам долбили в институтах диа­мат, больше-то мы ничего не знаем. Лучше я тебе анекдот про КГБ расскажу, раз о них речь зашла. Вот сидят трое командировочных в гостиничном номере. Один из них уже лег отды­хать, а двое мешают ему спать, анекдоты рассказывают, смеют­ся. Ему это надоело, он вышел в коридор, дал горничной рубль и попросил ровно через пять минут принести три стакана чая. Затем заходит и говорит приятелям: «Вот вы тут анекдоты политические травите, а у КГБ повсюду подслушивающие устрой­ства». «Да ладно, - говорят, - сказки нам рассказывать». «Ах, сказки! - подходит к электророзетке и говорит в нее: - Това­рищ майор, три стакана чая нам в номер, пожалуйста». Через минуту открывается дверь, вносят три стакана чая. Друзья сра­зу приумолкли, попили чай и в кровать. Утром просыпается этот человек, смотрит, его приятелей нет. Спрашивает у адми­нистратора, куда они подевались. Тот отвечает: «Их ночью КГБ забрало за политические анекдоты». - «А меня почему не взя­ли?» - «Товарищу майору Ваша шутка с чаем понравилась».

От смеха отец Виктор повалился на свой диван и долго хохо­тал. Наутро в Москве они расстались большими друзьями.

Отец Виктор хорошо сдал экзамены и вернулся домой в пре­красном настроении. После обеда к нему зашел участковый Ва­силий Вениаминович, с которым они дружили и частенько по­сиживали за шахматной партией. Он отвел отца Виктора в сто­рону и шепнул на ухо:

- Ребята из органов ко мне приезжали, когда тебя не было, все о тебе расспрашивали, что да как. Но я тебе ничего не гово­рил, ты от меня ничего не слышал. Понял?

Отец Виктор кивнул головой и настроение его сразу испор­тилось.

 

Саратов, 1991-1993 гг.


православные<br>рассказы
На главную страницу

Сайт управляется системой uCoz